Измена пахнет расставанием

Бледная Ляся

В этом центре было намного больше людей, чем в том. Машина Дамира спряталась среди других дорогих машин.

— Аля, — выдохнул Дамир. — Я понимаю. Я допустил ошибку. Нужно было сказать тебе сразу… Но я все равно следил за твоей жизнью. Я не бросал тебя ни на минуту… Я понимаю, что ребенку нужен отец… Не важно какому. Поэтому я прошу тебя подумать.

— И кем ты собираешься быть? — спросила я, вздыхая. На парковке зажглись первые фонари. Вечер уже опускался на улицы обволакивая провода, многоэтажки и витрины. — Чудесным воскресным папой?

—

Почему? Ты не хочешь вернуть все назад? — спросил Дамир, плавно ведя машину. Я заметила, это была уже новая машина, но все той же марки. Не было знакомого следа со стороны пассажира, оставленного мною случайно, когда я смотрела лак для ногтей.

— Эти дни меня ужасно измотали, Дамир, — честно ответила я. — И что же такого изменилось? Дай-ка подумаю! А! У меня будет ребенок! А если бы не ребенок, то ты вряд ли стал бы так бегать и суетиться вокруг меня! Я права, Дамир?

Дамир, который уже въехал во двор, резко затормозил.

— А что я не так сказала? А? — спросила я, глядя на Дамира с вызовом. — Если бы я не была беременна, то ты палец о палец бы не ударил! Так что, Дамир, я благодарна тебе за все… и…

И вот тут я дала слабину. Знаете, бывает, когда ты вроде бы так уверенно все говоришь, но вдруг что-то в голосе меняется. Словно ты забыла то, что хотела сказать.

— Ты ведь сама хочешь вернуть все назад… — произнес Дамир, обнимая меня. — Ты ведь хочешь. По глазам вижу… Кино по воскресеньям, кофе в парке… Ты отличалась от тех девушек, которые меня окружали. Тебе не нужны были дорогие наряды. Тебе ничего было не нужно. И поэтому я понял, что хочу связать жизнь с тобой…

Меня взяли двумя пальцами за подбородок.

— Но я не просто Дамир. Был бы я просто Дамиром мы бы с тобой выбирали кухню в нашу ипотечную однушку. И ездили бы на нашем кредитом солярисе. Огромные деньги вращаются постоянно. Они приносят еще деньги, и врагов. И жизнь в таких случаях весьма непредсказуема. Но ты оказалась к этому не готова. То, что мне показалось правильным с самого начала, то что в тебе нет хитрости, коварства, сейчас играет против тебя. Я бы рад рассказать тебе все, но не могу. Поэтому я предлагаю сделать вид, что ничего не случилось. Ты сейчас же поднимаешься, собираешь вещи, предупреждаешь родителей и возвращаешься сюда. Аля, ты меня слышишь?

— Только при одном условии, — произнесла я. — Я готова сделать вид, что верю в твои интриги, деньги, врагов и махинации… Если в нашей жизни никогда не будет Марины! Мне плевать на все, что ты скажешь! Выбирай! Или я! Или она!

Глава 67

Мне было важно знать, почему он так уцепился за эту Марину. Что в ней такого? И было важно видеть выражение лица Дамира в этот момент. Если он однозначно откажется от Марины, то я еще смогу поверить. Но в его глазах было недоумение.

— Ты хочешь, чтобы я выбирал между вами? — удивился Дамир, явно не думая, что я поставлю такие условия.

— Именно, — твердо произнесла я. — Я не хочу видеть ее, слышать о ней и так далее. Ты готов отказаться от своей Марины, которая по твоим словам ничего не значит для тебя, ради того, чтобы мы были вместе?

Дамир молчал.

А его молчание горечью впивалось мне в сердце.

Вот то-то же!

Дамир молча схватил меня за руку, когда я попыталась выйти из машины.

— Аля, послушай, — произнес Дамир, но я слушать его не хотела. — Аля, сядь в машину! Я прошу тебя! Давай поговорим, как взрослые люди!

Нет, не так… Все не так… Если бы я была нужна ему, он бы ни на мгновенье не сомневался. Он бы обнял бы и не отпускал. Он бы поклялся, что с Мариной покончено, и эта разодетая, вычурная стерва больше никогда не переступит порог его дома.

Я вытащила костыль, чувствуя, как внутри все протестует против такого исхода. Сердце, которое только — только поверило в то, что все будет как прежде, болело от осознания, что как прежде уже не будет. Словно этот выбор отрезвил меня.

Звук отъезжающей машины заставил усмехнуться.

— В жизни так бывает, — произнесла я сама себе. И опустила глаза на расстегнутую куртку. — Так, а кто у нас тут не укутался?

Пусть до подъезда оставалось пройти считанные шаги, которые в детстве я пробегала за пару секунд, я все равно потянула язычок молнии вверх под самое горло.

Мысли облепили меня, словно комары. Они кусались, жужжали и не давали пощады. «Вместо Марины может быть кто угодно!», — кусали мысли. — «Даши, Маши, Саши…»

— Да, но только Марина у него уже долгое время, — заметила я. — Куда дольше, чем я!

Кое-как я открыла железную дверь и шагнула в сырой полумрак подъезда. Тусклая лапочка мигала, как фильме ужасов, я прикидывала, который час, поднимаясь на свой этаж.

Осторожно, как в юности, когда приходила после клуба, я отточенным движением вставила ключ в замок и провернула его почти без хруста. Наверняка мама и папа уже разложили диван в зале и спят!

Дверь почти не издала ни звука, когда открылась. Я вошла в коридор, где горел тусклый ночник, и первое что увидела, так это незнакомые женские сапоги. Аромат тяжелых бабских духов пропитал прихожую. Вот есть такие ароматы, унюхав которые сразу понимаешь, что где-то рядом спряталась модная бабушка.

— … девку твою, дуру, спасать надо… — послышался вздох с кухни. — Сама себе жизнь загубит… А нам она потом еще спасибо скажет! Ну давай еще по одной!

— Ой, и не говори, — вздохнул в ответ мамин голос. — Светуль, я же не пью!

— Погодь, там что? Пришел кто-то? — спросил голос тети Светы.

Я нашарила тапок, вытерла влажной салфеткой костыли и направилась на кухню.

— О! — обрадовалась раскрасневшаяся тетя Света. — Пришла наша красавица! Как настрой?

— Вы о чем? — спросила я, глядя на бутылку дорогого коньячка на столе и дольки засахаренного лимона.