Измена Родине. Заговор против народа
Шрифт:
Теперь и генерал Батлер и Поль Френч пришли к убеждению, что собранных ими улик достаточно для того, чтобы потребовать официального правительственного расследования по делу о заговоре с целью совершения фашистского государственного переворота. Связавшись с комиссией Маккормака — Дикштейна в конгрессе, которая расследовала тогда нацистскую и прочую антиамериканскую пропаганду в США, Батлер попросил разрешения выступить с показаниями на одном из заседаний комиссии.
20 ноября на закрытом заседании комиссии Маккормака — Дикштейна генерал Батлер подробно рассказал о том, как ему было предложено возглавить фашистский путч с целью свержения правительства США. «Если комиссия желает раскрыть этот заговор до конца, — заявил
81
В своих показаниях Батлер сообщил, что, как говорил ему Макгайр, генерал Макартур и Хэнфорд Макнайдер тоже намечались в качестве возможных руководителей фашистского путча.
В числе свидетелей, вызванных в комиссию, были командор Союза ветеранов иностранных войн Джемс Ван Зандт, подтвердивший, что ему было известно о готовившемся заговоре, и Джералд Макгайр, который признал, что он (Периодически встречался и беседовал с генералом Батлером, но утверждал, что генерал его «неправильно понял»…
В газетах «Филадельфия рекорд», «Нью-Йорк пост» и в двух газетах в штате Нью-Джерси появилась статья Поля Френча, написанная специально для этих газет; в ней излагалось то, о чем показывал в комиссии Маккормака — Дикштейна генерал Батлер.
Рассказ Батлера взбудоражил всю страну.
Однако сенсационные разоблачения генерала Батлера и Поля Френча не достигли своей цели. За исключением немногих прогрессивных газет, вся остальная американская печать дружно выступила в защиту влиятельных лиц, замешанных в заговоре, обошла молчанием самые важные места из показаний генерала Батлера и вообще высмеяла все это дело. Газета «Нью-Йорк таймс» как бы невзначай заметила, что «так называемый заговор финансовых кругов Уолл-стрита… не принял таких размеров, какие внушали бы тревогу», а журнал «Тайм» вообще издевательски назвал это дело «заговором без заговорщиков».
Большинство газет уделило показаниям Батлера менее видное место, чем заявлению Грейсона М. П. Мэрфи представителям печати, в котором он сказал, что не знает ни о каком заговоре, а рассказ генерала Батлера назвал «шуткой» и «рекламным трюком».
Прошло немного времени, и это сенсационное дело вообще перестало фигурировать в газетах.
Правительство не предприняло никаких мер для расследования заговора.
Комиссия Маккормака — Дикштейна не опросила ни одного из влиятельных лиц, названных генералом Батлером; когда же его собственные показания были в конце концов опубликованы, оказалось, что самые яркие факты, о которых он говорил, в том числе имена ряда представителей Уолл-стрита, а также все упоминания об «Американской лиге свободы», были выброшены из стенограммы.
При всем том, в докладе комиссии говорилось:
«Не подлежит сомнению, что этот план [фашистского путча] намечался, что его обсуждали и что его стали бы выполнять в момент, когда лица, обязавшиеся его финансировать, сочли бы это целесообразным…
…Комиссия имела возможность проверить все относящиеся к этому показания генерала Батлера, за исключением заявления, в котором он прямо указывал на создание [фашистской] организации. Впрочем, это заявление подтверждается перепиской Макгайра со своим шефом Робертом Стерлингом Кларком в период, когда Макгайр находился за границей, изучая там различные фашистские организации ветеранов».
После опубликования доклада комиссии председатель «Союза гражданских свобод» Роджер Болдуин заявил: «Комиссия конгресса по расследованию антиамериканской деятельности только что сообщила, что фашистский заговор с целью захвата власти… действительно имел место; однако ни один из его участников не будет привлечен к ответственности, хотя федеральный закон совершенно ясно квалифицирует заговорщическую деятельность как тягчайшее преступление. Нетрудно представить себе, какие меры последовали бы, если бы подобный заговор был раскрыт среди коммунистов!
Все это, разумеется, только подчеркивает еще раз, что наше правительство представляет интересы крупных собственников. Тем, кто преследует благородную цель защиты системы капиталистической наживы, прощается все, даже попытки насильственного захвата власти…»
В 30-х годах фашистские организации в США росли, как трибы; их появилось бесчисленное множество, но ни одна из них не совершала столько насилий и кровавых преступлений, как «Черный легион». Члены этого тайного общества по ночам разъезжали верхом, одетые в черные балахоны с эмблемой смерти: черепом и скрещенными костями. Лица их закрывались капюшонами с прорезями для глаз. В 1932–1936 гг. «Черный легион» превратил Мичиган, Индиану, Огайо и другие штаты Среднего Запада в царство террора. Там, где орудовали члены Легиона, оставался страшный след: сожженные дома, разрушенные бомбами помещения профсоюзов, убитые и искалеченные люди, объятые ужасом селения.
«Его [«Черного легиона»] сила заключалась в том, — писали А. Б. Мэйджил и Генри Стивенс в своей книге «Фашистская угроза», — что вся его деятельность носила исключительно террористический характер, что его люди засели в полиции и во всех органах власти в городах, округах и штатах, что он был связан с республиканской партией и, наконец, что он действовал в тесном контакте с органами шпионажа и предпринимательскими профсоюзами, которые были созданы автомобильными компаниями».
Заговорщическая деятельность «Черного легиона» была организована по-военному. Большинство членов Легиона обязано было носить огнестрельное оружие. Они объединялись в «дивизии», которыми командовали «полковники» или «капитаны». Для выполнения таких задач, как разгон профсоюзных собраний, поджог зданий, устройство взрывов, избиения и убийства профсоюзных деятелей, существовали специальные «антикоммунистические отряды», «отряды поджигателей» и «отряды бомбистов», а также «карательные» и «экзекуционные» отряды. Члены Легиона давали клятву слепо повиноваться всем приказам и соблюдать строжайшую тайну. Наказанием за непокорность или за невыполнение поручения были пытки или смерть.
Церемонии посвящения в члены Легиона устраивались обычно по ночам, в мрачной обстановке, в каком-нибудь неосвещенном подвале или глухом лесу. Новичка вводили в круг одетых в черные балахоны легионеров, приказывали ему стать на колени, приставляли к груди заряженный револьвер, и он повторял слова присяги. Одной из «тайн» «Черного легиона», в которые в этот момент посвящались новообращенные, было:
«Мы считаем своими врагами и врагами нашей страны всех инородцев, негров, евреев и всех тех, кто приемлет учение или веру, проповедующие равенство рас или обязывающие своих последователей хранить верность какому-нибудь иностранному властителю».
Сразу же после посвящения каждому новому члену Легиона выдавалась пуля крупного калибра. При этом его предупреждали, что если он когда-нибудь выдаст тайну Легиона, то получит «другую пулю»…
Цитаделью «Черного легиона» был штат Мичиган, где в годы кризиса безработица свирепствовала сильнее всего и где каждый промышленный центр был очагом недовольства масс. К 1935 г. силы Легиона в штате Мичиган исчислялись десятками тысяч человек, а его тайный аппарат, как злокачественная опухоль, опутал своими невидимыми щупальцами всю промышленность и все политические организации штата.