Измена в новогоднюю ночь
Шрифт:
– Так, принцесса, ваша карета подана, – пафосно сообщает Гордей. – Прошу!
Снова подхватывает меня на руки и усаживает на ватрушку. Я неуклюже проваливаюсь. М-да, теперь я точно не встану без посторонней помощи.
– Удобно? – заглядывает Гордей мне в глаза.
– Да. Спасибо тебе, – выдыхаю благодарно.
– Ну наконец-то, дождался, – усмехается Гордей.
– Я уж думала, ты меня и правда бросил, – смотрю на него побитой собачонкой.
– Стоило бы за твои выходки, но у меня на
Выдавливаю грустную улыбку, потому что нога дёргает всё сильнее, даже спорить желание пропадает.
– Так, пацаны, не спешите, – бросает Гордей ребятам, которые стеснительно мнутся рядом.
Сам возвращается к тому месту, где я упала, подбирает что-то.
– Вот, держи, – протягивает мне ландыши. – Принцессе положен волшебный букет. Больше не выкидывай. Обижусь.
А я теперь и не собираюсь. Утыкаюсь носом в нежные стебли, вдыхаю бесподобный запах. Гордей вернулся за мной, и я этому очень рада. Наверное, он прав, не зря судьба поставила меня в такое беспомощное положение. А ведь он спасает меня уже во второй раз.
– Ну что, пацаны, поехали! – командует Гордей. – Как тебе тройка лошадей, а, Снегурка? Сейчас полетим.
Он толкает меня в спину, а ребята тянут ватрушку впереди. И мы срываемся с места. И правда почти летим. Я даже забываю о боли в ноге, меня захватывают совсем другие эмоции детского восторга. Дорога идёт под уклон, ватрушка набирает скорость. Гордей толкает меня сильнее, ребята разбегаются в стороны, и я лечу вперёд. От скорости захватывает дух, я визжу, вцепившись в ручки ватрушки.
Останавливаюсь, Гордей догоняет меня. Раскрасневшийся, красивый. Эта его улыбка просто лишает слов.
Наклоняется ко мне и быстро целует. Я даже ахнуть не успеваю. А он уже снова впивается в губы, лишая меня дыхания. Сзади слышу топот детских ног и голоса. Хочу оттолкнуть мужчину, но он сам отстраняется.
– И чтобы больше не кусалась, – добавляет строго. – Накажу!
Я не спорю. Только краснею от смущения перед детьми, которые шепчутся в стороне, наверняка обсуждая наш поцелуй.
Дальше уже в более спокойном темпе мы добираемся до выхода из парка.
Перед тротуаром, посыпанным песком, Гордей вручает каждому мальчишке по купюре, подхватывает меня на руки, и детвора со счастливыми улыбками убегают вместе со своей ватрушкой.
А между нами снова повисает напряжение.
Гордей идёт к машине, помогает мне забраться на заднее сиденье.
– Отвези меня домой, пожалуйста, – прошу тихо.
– Ага, а если там перелом? – кивает на мою лодыжку. – Дай, посмотрю, – забирается следом в машину.
– Не надо. Всё там нормально, – начинаю нервничать.
Меня напрягает его близость
– Тихо, – рявкает Гордей. Поднимает мою ногу к себе на колени.
Аккуратно снимает кроссовок, а следом и носок. Я шиплю от боли.
С ужасом смотрю на распухшую ногу, и уже начинающий проявляться синяк.
– Нормально всё, да? – скептически хмыкает Гордей.
– Ну я же не могла её сломать? – смотрю на него жалобно.
– А это только рентген покажет, детка.
– О нет. Не хочу в больницу, – закрываю лицо руками. – Я ненавижу нашу травматологию. Я туда попадала однажды.
– Ну какая же общественная больница для принцессы, – цокает Гордей. – Мы поедем в королевскую!
Глава 21.
– Нет, пожалуйста, давай обойдёмся без больницы, – начинаю паниковать, понимая, что за “королевскую” мне нечем заплатить.
– А давай ты просто расслабишься, а я буду решать что надо, а что нет, – отрезает Гордей, садится за руль, выезжает на дорогу.
А я сижу, кусая губы, глотая слёзы, потому что нога пульсирует просто ужасно, и я боюсь, что там будет всё же перелом. Что я тогда буду делать? Я помню, бабушка когда-то ломала ногу, и ей было так тяжело передвигаться по дому, мне приходилось всё делать самой. И хозяйство, и кухня. Но я-то здесь одна, и помогать мне некому.
– Снегурка, ты там не кисни, – подаёт голос с водительского сиденья Гордей. – Мы почти приехали.
Он паркуется рядом с известной в городе частной клиникой. Я только сильнее вжимаю голову в плечи, потому что мне даже страшно представить, какие тут цены.
– Гордей, я не хочу, – делаю последнюю попытку к сопротивлению, но меня никто не собирается слушать.
Этот танк подхватывает меня на руки и прёт прямо к ресепшену, по пути властно приказывая открывать двери, потому что у него руки заняты.
И вот, не проходит и пятнадцати минут, а я уже на приёме у травматолога, и рентген мне делают быстро и без очередей.
Персонал вежливый, улыбчивый, не то что в городской травматологии. Там я прекрасно помню, как меня обматерила тётка-рентгенолог за то, что я не так повернулась.
И всё бы ничего, да только я понимаю, что теперь ещё больше должна Гордею, и совесть моя просто не позволяет прогнать его после всего, что он сделал.
Но… это не отменяет того факта, что он женат, и не сказал мне об этом до того, как решил перевести наши отношения в горизонтальную плоскость. А значит, мне придётся как-то вежливо его поблагодарить и отправить к жене.
– Перелома нет, – сообщает травматолог, рассматривая снимок.
– Слава богу, – выдыхаю я. – А почему тогда так болит? – смотрю жалобно.