Измена в новогоднюю ночь

Янова Екатерина

– Ох, – торможу я, понимая, что в центр быстро не доберусь. – Бабуль, а приезжай ко мне.

Быстро рассказываю ей, что проблема с жильём для меня на первое время решена. Называю адрес. Этот жилой комплекс как раз находится со стороны въезда в город, и бабушка с соседом должны проезжать мимо.

– Ну что ж, встречай, мы уже близко.

Подрываюсь, начиная носиться по квартире, как угорелая. Бабушка сейчас прибьёт меня за то, что я ещё не протёрла пыль, продукты, которые Игорь вчера привёз, не разложила

в холодильнике по полкам, постель не заправила. Да и сама похожа на чуму!

А-а-а!

Всё убираю в режиме электровеника, как когда-то в детстве, когда забывала выполнить бабушкины поручения и начинала всё делать в последнюю минуту.

Снова звонок от бабули.

– Ну и где ты есть? Я ж тут в ваших коробках городских не ориентируюсь.

– Я бегу, бабуль, стой на месте!

Встречаю бабушку на остановке. Бросаюсь в её тёплые объятия.

– Я так соскучилась, бабуль.

Замираем с ней на пару секунд.

– А ты чего это худая такая стала? – сокрушается бабушка. – Совсем ничего не ешь, или есть нечего?

– Да всё нормально, ба, – вздыхаю.

– Ох уж эта молодёжь. С вашими сердечными диетами! На нервах поди аппетит пропал? – смотрит пытливо.

Я только неопределённо пожимаю плечами. Слишком хорошо меня бабушка знает, поэтому спорить бессмысленно.

– Ох ты ж горюшко моё, – качает головой, – ну пойдём, пожалишься бабке. Может, чего умного посоветую. Да хоть откормлю тебя, селёдку!

– А это что? – только сейчас обращаю внимание на две тяжеленные сумки у ног бабули.

– Гуманитарная помощь, что же ещё. Бери и пошли.

Мы пьём чай с пирожными.

Бабушка придирчиво рассматривает квартиру, недовольно кривит нос, когда замечает пыль.

– Я только вчера поздно вечером сюда въехала, – оправдываюсь я. – Не успела ещё убрать.

– И откуда такая щедрость? – хмурится бабушка. – Уж не от того ли женатика, о котором Танька пела? – прищуривается пытливо.

– Не от него, ба…, – смотрю виновато.

– То есть женатик всё же есть? Ну давай, внуча, рассказывай, что у тебя тут за страсти?

И я рассказываю. Всё как есть, ничего особенно не приукрашивая. Что тут скажешь, ситуация некрасивая, с какой стороны ни посмотри.

Бабушка молчит. Не ругает, не жалеет.

И мне становится совсем не по себе от этой напряжённой паузы.

– Я знаю, что сама дура и во многом виновата, – вздыхаю покаянно.

– Ты дура, это факт, – кивает бабуля. – Но не потому, что с женатым мужиком связалась, а из-за доверчивости своей и наивности. И когда же ты повзрослеешь, а дитё?

– Не знаю, ба, – вытираю ползущую по щеке слезу. Так неприятно мне от бабушкиного взгляда. Но я ведь знала, что она никогда не поймёт меня, хоть и надеялась.

– Хотя…, – задумчиво смотрит в окно бабушка, – Знаешь, лучше быть немного наивной, но

со светом в душе, чем прошаренной и всегда ищущей выгоду змеюкой. Вот как мамаша твоя, или та же Танька. Я рада, что вы с ней разругались. Она мне никогда не нравилась. Да и насчёт Игоря я сразу всё поняла.

– Я помню, ба. Ты мне всё это говорила, но я не верила.

– А на Гордея твоего мы ещё посмотрим. Если такой же мутный тип, пойдёт он лесом!

– Я не уверена, ба, что он появится.

Рассказываю ей и про Гордея. Жену его, беременность.

– А это что за клумба? – кивает бабушка на цветы.

– А это сегодня привезли. И я не знаю, как это понимать.

Рассказываю свои сомнения.

– Точно от него, говоришь? – прищуривается бабушка.

– Да, – невольно улыбаюсь.

– Хм… Ну значит, ждём его в гости. Прибежит как миленький, раз цветами задабривает.

– Думаешь? – смотрю на неё с надеждой.

– Уверена. Только вот скажи, ты чем мужика кормить собралась? Объедками от пирожных?

– Не знаю, – пожимаю плечами. – Об этом я точно не думала.

– А зря! Вставай, дел куча, она сидит. Надо курицу запечь, салатиков накрошить, колбасу я вон, домашнюю привезла, грибочки. И пылюгу разогнать надо, как жить-то в такой грязи?

И вот бабушка в своём репертуаре, разводит такую бурную деятельность, что страдать мне рядом с ней точно некогда!

Но от каждого шороха сердце тревожно замирает. Оно ждёт и верит. Эти ландыши ведь не просто так, правда?

Глава 49.

Я маюсь-маюсь-маюсь. Ну почему он не приходит? А может, он и не собирается?

Ох, как же это всё изнуряюще. И мне то плакать хочется, то смеяться.

Ну позвони сама ему, чего ты?

Но… Нет. Не могу. Наорёт ещё на меня, последнюю надежду отнимет, и тогда снова вернётся беспросветная тоска. С надеждой всё же теплее, можно я ещё немного погреюсь?

– Так! – рявкает бабушка в очередной раз. – Отдай тряпку, сама окно помою. А ты иди, в другом месте зависай.

– Нет, я домою.

Упрямо вожу салфеткой по стеклу, замираю. Потому что…

Чуть не вываливаюсь в окно. Сердце тут же разгоняется до сверхчастот.

Гордей. Его машина тормозит у нашего подъезда. Он выходит на улицу, бросает мимолётный взгляд на окна. Нет, меня он едва ли сможет рассмотреть, но я чётко вижу его искрящуюся улыбку. Поедаю его взглядом. Он такой… Красивый, лёгкий, невозможно притягательный…

С заднего сиденья достаёт букет. О господи! Ещё один?

Значит, всё хорошо?

Бросаюсь в прихожую, влетаю в первые попавшиеся тапочки и выскакиваю за дверь.

Слышу, как поднимается лифт, и у меня всё тоже поднимается внутри и трепещет где-то в горле.