Измена в прошлом

Макова Марта

Эта предположение было настолько желанно, что становилось страшно – вдруг всё не так. Поверить в это сейчас, без реальных доказательств – возможно обречь себя на ещё одно жуткое разочарование. Наверное, это просто бабкины суеверия, глупые предсказания.

Я вспомнила, что во сне перебирала на полке в шкафу, оставшиеся после Серёжкиных сборов вещи. И это почему-то были младенческие распашонки и ползунки. Мне казалось, что я их узнавала. Точно такие, с мишками в разноцветных колпачках на головах, были у сына. И голубой вязаный

костюмчик. И крошечные серые с жёлтым пинетки из мягкого сафьяна. И рыжая цигейковая шапочка, в которой он гулял в свою первую зиму.

Чтобы это могло значить? Неужели...

Я не успела додумать.

– Юль. – позвал меня Пашка из соседней комнаты. – Ты готова?

Я застегнула молнию на дорожной сумке.

– Готова! Ты перекрыл воду и газ?

– Перекрыл. – муж уже стоял рядом. Легко поднял набитую вещами сумку. – Ну что, поехали?

Впереди нас ждал Кисловодск, а потом Москва. В этом отпуске мы решили повторить маршрут нашего первого свадебного путешествия. С опозданием на год, конечно, но не беда. Нам обоим хотелось вспомнить то счастливое время, немного поностальгировать, освежить воспоминания.

Это была моя единственная поездка на Кавказ, но мы умудрились купить несколько туристических экскурсий: Кабардино-Балкария, Приэльбрусье, Чегет.

А ещё были жаркие, страстные ночи на сброшенном на пол матрасе. Железная сетчатая кровать в снятой нами комнате, ужасно скрипела. Невероятно вкусный чай с чабрецом и мёдом в полюбившемся кафе. Наглые белки в парке. Чегемские водопады. Вечерние прогулки, по бурлящим отдыхающими курортниками, улицам. Мы хотели всё это вспомнить, прожить заново.

В возвращении в прошлое была ещё одна приятная вещь – можно было ещё раз пережить самые счастливые моменты.

Глава 47

Солнечный лучик просочился в узенькую щель между задёрнутыми на ночь шторами и шаловливо гулял по Пашкиному лицу, золотя ресницы и брови. Я любовалась спящим мужем. Расслабленным, вольно раскинувшимся на широкой двуспальной кровати.

Да, и большая кровать было одним из главных условий при съёме комнаты в Кисловодске.

В прошлый раз мы уцепились за первую подвернувшуюся нам на перроне женщину с картонкой "жильё внаём", и спали потом на полу. В комнате, которую она нам сдала, оказались две узкие железные койки с панцирными сетками, как в пионерском лагере. Такой вот пережиток советского прошлого.

В этот раз Паша первым делом спросил про кровать. Пришлось немного переплатить за семейный номер на троих, зато у нас было полноценное спальное место.

И вид из окна тоже был чудесный. Под нами лежала зелёная долина. Словно грибы после дождя между кронами деревьев виднелись крыши частных, одно и двухэтажных домиков. Они причудливо цеплялись за неровный местный ландшафт.

Дом, где мы сняли комнату, тоже был необычным. Под нашим окном была крыша кухни. Чтобы попасть в неё,

нужно было выйти во двор, обойти дом по, скользящей вниз дорожке из гладкого, отполированного множеством ног квартирантов, камня. Вход на кухню и в душ был со двора.

Нам, привыкшим за последние годы к хорошему заграничному сервису, было немного странно, но весело. Особого неудобства мы не испытывали, кухней практически не пользовались, найдя отличную советскую столовую, на случай если обедали в городе. Ну и множество кафе и ресторанов курорта не давали умереть с голода. Домой мы возвращались только поздним вечером, чтобы принять прохладный душ и упасть на кровать.

Но мы были невероятно счастливы и довольны. И сейчас, любуясь спящим мужем, я улыбалась своим мыслям.

Уже пять дней у меня была задержка. Полной уверенности в том, что я беременна, ещё не было. Но всё говорило о том, что это возможно. График моих месячных никогда не сбивался, организм работал чётко. Но... В беременность Серёжкой меня с первых дней мучил страшный токсикоз, сейчас я прекрасно себя чувствовала. Меня не тошнило, не мутило от запахов еды. Зато были другие признаки, и это дарило надежду.

Пашка поморщился во сне, закинул руку, согнутую в локте, на лицо, прикрываясь от солнечного света. Повернулся набок и неожиданно открыл глаза. Нашёл меня сонным взглядом и улыбнулся.

– Привет.

– Паш, я укроп хочу.

Я проснулась с мыслью, что мне очень хочется укропа. Вот прям так сильно, что я съела бы целый пучок. Или лучше два! Представив душистую зелень, перевязанную ниткой в пушистый кустик, я едва не захлебнулась слюной.

– Сходишь за укропчиком? – я умоляюще сложила ладошки.

– Да, конечно. – по-военному подорвался Пашка. – Сейчас на рынок сбегаю.

Я, пряча смех, закусила губу. Спеша, муж одной рукой быстро натягивал шорты, а второй пытался вывернуть налицо футболку. Спросонья он не сразу врубился в нелепость моей просьбы, но кинулся выполнять. Пошарив по карманам, достал мятую трёхрублёвку и мелочь, пересчитал деньги и шагнул к выходу. И только в дверях сообразил. Обернулся.

– Укроп?

Я с удовольствием рассматривала всю гамму чувств, поочерёдно отражающихся на его лице. Недоумение вперемешку с удивлением, озадаченность, неожиданное озарение, и, наконец, затаённая радость.

– Укроп, Юль?

Я прижала к груди простынь, которой укрывалась ночью, и закивала головой, изображая кота из Шрека.

– Очень укропчика захотелось с утра.

Сдерживать улыбку уже не получалось. Как и радость, которой очень хотелось поделиться.

Медленно, ещё не до конца веря в свою догадку, но уже с надеждой, Пашка приблизился к кровати. Осторожно присел рядом со мной и почти шёпотом спросил:

– Юль, это то, что я думаю? Это оно? Ты беременна?

– Похоже так, Паш. – кивнула я, до сих пор опасаясь произнести слово вслух. – Все признаки.