Измена. Давай откроем брак?
Шрифт:
Расплывшаяся фигура… в луже.
Сел в лужу. Лана меня провела, обвела вокруг пальца, а я…
Исчерпав все эмоции, нахожу в себе силы восхититься женой, как ловко она это сделала, как тонкими линиями набросала лишь силуэт, а остальное я дорисовал сам в своем воображении. И не на кого пенять… Некого винить.
Заигрался…
Больше не хочу.
Назад хочется.
В уверенные объятия, разговоры по душам, флирт при посторонних — тонкий, чувственный, о котором никто, кроме нас двоих не догадывался. Общие шутки и горящие глаза напротив. Хочу снова нырнуть
Хочу туда, назад в прошлое.
Почему нет кнопки отмотать назад?
Из размышлений выводит звонок. Я попросил себя не беспокоить, но звонят мне на личный телефон.
Алисонька.
Дочь.
Вот черт, я заставляю себя встряхнуться и даже хлопаю по щекам, чтобы привести в чувство. Я со вчерашнего дня в офисе, тут же и ночевал…
— Привет, па.
— Привет, солнышко. Ну что, как дела? Ты телефон получила, что ли?
— Получила? В смысле? У меня тот же телефон. Я его не меняла. Никто не забирал. Это только бабушка Лена…
Бабушка Лена, то есть моя мама, речь о ней сейчас.
— … вечно забирает телефоны! — жалуется дочь. — Прошлым летом она так делала. Забирала телефоны вечером в девять и говорила: «Отбооой!» Еще перед завтраком, обедом и ужином… Тоже забирал. Отстой. Хорошо, что мы к ней не поехали… И не поедем, да? — спрашивает с надеждой.
— Еще не знаю, а что думает мама по этому поводу?
— Мне кажется, мы не поедем.
— Почему?
— Потому что бабушка Лена вчера маме вечером звонила, и они поругались. Мама долго-долго слушала и была вежливой, но потом, кажется, ее терпение лопнуло… И мне кажется, она нас не отвезет к бабушке Лене после такой ссоры. И хорошо. Я не хочу к ней. И Ванька тоже не хочет. Даже на огороде бабы Нюры и речке в тыщу раз интереснее, чем в музеях!
— Телефон был у тебя, но ты не звонила.
— Потому что ты постоянно занят, и на работе. И тебе нельзя звонить, когда ты на работе. Ты или не отвечаешь, или обещаешь, я перезвоню, солнышко. Но не перезваниваешь. Никогда, — припечатывает меня дочь.
Вот блять.
Я понимаю, как сглупил, когда наорал на Лану, еще и решил, что она запрещает детям мне позвонить.
У нас просто нет такой привычки созваниваться по пустякам. Еще одно яркое напоминание о том, как много я упустил, и что далеко не безгрешен.
— Алис…
— Все норм, я понимаю, — отмахивается дочка. — Вы разводитесь с мамой?
— Я этого очень не хочу.
— То есть мама хочет?
Черт.
— Мы крупно поссорились. Очень крупно, Солнышко. После таких ссор люди разводятся и начинают жить отдельно.
— Почему не мирятся?
— Потому что не все обиды можно решить легко и просто, и не всегда помириться выходит.
— Ты говоришь то же самое, что и мама! — с неудовольствием вздыхает дочь. — Еще скажи, что вы нас любите.
— Да. Видишь, я даже говорить не в силах. У мамы лучше получается, а я… немного не в форме.
— Пьян?
— Нет. Солнышко. Просто устал, не спал всю ночь. Думал и сейчас… Туплю.
— Тогда тебе надо поспать. Мама тоже не спала, всю
— Хватит, Алис. Значит, бабушка Лена наговорила маме чего-то?
— Да сто процентов. И нам с Ваней тоже писала. До этого. И звонила, мол, сейчас я у вас там порядок наведу… Я не хочу к ней. Ванька тоже не хочет, но он не скажет.
— А где сейчас они? Мама и Ваня?
— Ванька оброс. Мама повела его на стрижку. Я сейчас иду гулять с подругами.
Алиска легкая на общение и всюду заводит «подруг на всю жизнь».
— Маму предупредила?
— Ага.
— Телефон заряжен?
— Да, ну, пап. Я в курсе. Не будь мамочкой, тебе не идет! — смеется. — Целую, пока, мне уже пишут!
Вот такой разговор.
Детишки быстро переключаются с одного на другое…
Кажется, пора позвонить маме…
Честно признаться, она меня своими претензиями и истерикой, мол, где дети, почему ей не отдали детей, здорово меня накрутила, и я, будучи зол и до этого, сорвался на Лану, начал орать, как потерпевший, в то время как орать нужно было на себя самого…
Я понимаю, насколько у нас все сложно с Ланой. Вот просто, блять, критически сложно! И вмешиваться нашим родственникам в это не стоит!
Глава 42
Ян
— Мам, вы-то какого хрена лезете, куда не стоит?! — вырывается из меня невежливо, сразу же после того, как родительница на мой звонок ответила.
— Ян, что случилось?
— Случилось кое-что, мама. Случилось, что вы лезете в мою семью. Лезете воспитывать мою жену. На каком основании? Вы ей кто?! Мама? Нет! Такого какого хрена? Хотите воспитывать? Меня попытайтесь в угол поставить и застыдить! Или слабо? А что за нападки на наших детей и тупое бахвальство, мол, я наведу порядки? Вы в своей дебильной оранжерее порядке наводите!
— Ян! — ахает мама. — Что за дурной тон? Извинись, я не буду с тобой в таком тоне разговаривать.
Кажется, она намеревается бросить трубку.
— Бросите трубку, мама, и о вашем убыточном предприятии, которое держится на плаву только благодаря моей поддержке, забыть придется. Так же как о возможности хвастаться перед подругами, что и на пенсии заслуженный педагог может найти себя в иной сфере, в другом призвании… Или чем вы там обычно перед подругами хвастаетесь, когда рассказываете о своем личном бизнесе?
— Как низко, Ян… Как низко давить…
— И вы, и отец, давно убыточные бизнесмены, нежизнеспособные, просто якорь на моей шее. И какого-то хрена этот якорь решил еще больше испортить мне отношения с женой в сложный период? Вас лезть просили? Не припомню такого… Мать Ланы себе такого не позволяет! Может быть, она и высказала дочери свою точку зрения, но высказала ее дочери, и не лезет к зятю. Зато вы вы, мама, какого-то хрена на себя слишком много взять решили. Соскучились по преподавательской деятельности? Воспитывать некого? Репетиторством займитесь! — гаркаю.