Измена. Испорченная свадьба
Шрифт:
– Десять процентов.
– И что? Это не ноль, Лида! Есть методики, есть инновационные способы. Ты что, собираешься отказаться от возможности ходить?!
– Я просто не хочу обманываться, - мотаю головой, жмурюсь, чтобы сдержать слезы.
– И не надо. Ты будешь ходить, ясно?
– цедит Власов.
– Я тебе обещаю, что будешь! И я не позволю тебе сдаться, поняла?
Он поворачивает мою голову к себе, впивается жестким поцелуем. Быстрым и очень подавляющим. А затем отстраняется.
– Я вытащу тебя.
Это последние слова, после
– 25 Лида -
Когда эмоции немного затихают, мне становится не по себе от разговора с Володей. Я по-прежнему не чувствую ног, осмотры врача лишь больше угнетают меня. И хотя хороших новостей пока практически нет, я все никак не могу выбросить из головы слова Володи.
Он сказал, что будет бороться. Зачем это ему? Разве здоровому свободному мужчине нужна обуза? Казалось бы, нет. Да и не связывало нас ничего, кроме общей цели да близости. У нас даже отношения не успели как-то сложиться, чтобы ему был резон связываться со всеми этими проблемами.
Чувство вины? Но как далеко оно распространяется?
Адам, к счастью, пострадал гораздо меньше - об этом мне сообщает лечащий врач между делом. Он как мог пытается меня ободрить, заверить, что шансы на излечение есть. Но я не могу отделаться от ощущения, что он просто не до конца честен со мной.
Даже разговоры про еще одну возможную операцию меня не вдохновляют. Но, конечно же, я не отказываюсь. Часть меня верит в чудо, и я, естественно, цепляюсь за любую возможность.
Власов больше не приходит ко мне. Хотя я в глубине души жду его. Надеюсь, что он навестит меня, и я смогу с ним поговорить уже спокойнее, без истерик. И как знать, может тогда наконец пойму, что им движет.
Беспомощность сильно угнетает. Я не могу сама встать, не могу сходить в туалет. Каждая процедура, связанная с гигиеной, заставляет меня внутренне сжиматься от стыда и смущений.
От мысли, что вот такой и будет теперь моя жизнь, бросает в дрожь. Я медленно, но верно прохожу стадию отрицания и стадию гнева одновременно. Злюсь, ищу виноватых, плачу и снова засыпаю с мыслью, что вот завтра случится чудо.
А одним утром кое-что и правда случается. Только вот не чудо - ко мне в палату заходит мама.
В первый момент я замираю. Почти не дышу и судорожно соображаю, как позвать медсестру. Нужно лишь дотянуться до кнопки экстренной помощи, но это значит…
– Лида, здравствуй, - говорит мама, окидывает меня оценивающим взглядом.
– Почему не позвонила?
– Я?
– Ты. Второй раз уже не явилась на встречу.
Абсурдность ситуации достигает максимума. Серьезно? После всего?
– У меня, знаешь ли, уважительная причина. Как впрочем и в прошлый раз.
Она недовольно фыркает, но хотя бы не спорит.
– Твой любовник меня похитил, если помнишь. А сейчас… Как видишь, я даже встать сама не могу. Но тебе же это, наверное, на руку?
Мама
– И тебе, и Гене, правда? Нет упрямой Лиды, и все в шоколаде. Получите мои акции, поделите на двоих между тем как будете сношаться в туалете. Ах, погоди, тогда ведь не надо будет прятаться!
– Ты несешь ерунду, - сухо возражает она и усаживается на стул. Кладет ногу на ногу и демонстративно складывает руки на груди.
– Ты моя дочь. И хотя ты отказываешься слышать, я все же повторю - я тебе не враг.
– То есть это все случайность? И вы с Власовым не сговорились?
Она отводит взгляд, ведет плечом.
– Скажем так, у нас с Геной совпадали некоторые взгляды и цели. Раньше.
– И что же изменилось?
– едко спрашиваю. Во мне скопилось столько яда, что я попросту не успеваю тормозить себя.
– Он тебе тоже изменил? Нашел еще более перспективную и полезную любовницу?
Мои слова задевают маму. Это видно по ее лицу, хотя она и пытается держаться.
– Неважно, Лида. Если тебе надо излить свои детские обидки - вперед. Я подожду. А потом мы, наконец, обсудим то, ради чего я пришла.
Мой запал гаснет почти сразу, как только осознаю, что ей все равно. Плевать. Мои чувства и эмоции для нее - все равно что пустой звук.
Не понимаю - за что? Ведь она растила меня, мне казалось, даже любила. Пусть не так, как я бы хотела. Но ведь заботилась!
– И ради чего ты пришла?
– Чтобы обсудить вопрос твоего развода.
– Надо же… А ведь ты говорила, что он невозможен, - усмехаюсь, поражаясь ее цинизму.
– Что же изменилось вдруг, ма-ма?
– Не будь дурой, Лида. Тебя пытались убить, разве это не ясно? Будешь выделываться, и не проживешь достаточно долго. Пока ты замужем за Власовым, у тебя мишень на спине.
Володя ведь тоже что-то говорил про покушение. Так может это и правда так?
– Допустим я тебе верю. Дальше что?
– Дальше, как только ты тебя выпишут, мы начнем действовать. В брачном договоре есть лазейка. Ею мы и воспользуемся.
– То есть ты меня обманула тогда? Что развод невозможен.
– Он нежелателен, - морщится мама.
– Ты не получишь право распоряжаться акциями, и часть активов будет заморожена. Ну, и кое-что придется отписать Гене. Но с этим мы тоже разберемся.
– Почему?
Отвечать она не торопится.
– Какая разница? Ты все равно не понимаешь ничего…
– А я хочу!
– резко перебиваю ее.
– Хочу понять! Что было в завещании? Что за условия там написал отец?
Мама вздрагивает и отводит взгляд. Меняет позу, а я понимаю, что попала в точку. Иначе бы она так не реагировала.
– Что за вопросы, Лида? Если у тебя короткая память, то это не моя вина. Я тебе всё рассказала в прошлый раз.
– Ты врешь, - уверенно заявляю.
– Почему тебе так важно было, чтобы я вышла замуж за Гену?