Измена. Не буду твоей
Шрифт:
Откусываю пироженку, вкус сладкого возвращает меня к себе. В эту секунду,
– Лиль, ты обалдела, - разговариваю сама с собой, - Мозги на место поставь. Никакой жалости к нему быть не может и к Инге. Ты чего, тебя выкинули, как котенка, а ты снова готова всех простить. Не зря бабушка называла меня “простодырая”. Смотрю на запястье - Лешкины пальцы впечатались синяками.
Подхожу к огромному окну, еле видны взлетные полосы, обозначенные огоньками. Вьюжит, почти минус тридцатиь на улице.
А если все же Кирилл вылетел
И сейчас мне снова хочется сбежать туда. Но пора взрослеть.
Вибрирует телефон, звонит свекровь. Ого, делаю вдох и беру трубку.
– Паскуда, бросила моего сына в сложный момент. Говорила я ему, что ты копия своей матери. Ну и с кем ты, тварь, шашни завела, с хозяйским сыном?
– Нина Алексеевна кричит так, что весь бизнес класс слышит.
– А святошу из себя строила. Я тебя сразу раскусила.
Впервые в жизни мне захотелось послать ее ко всем чертям. Оглядываюсь вокруг, мужчины в дорогущих костюмах, женщины с украшениями, столько наша московская квартира не стоит. Одна накрашенная девушка, которая ближе всех сидит ко мне, с интересом смотрит на меня.
– Нина Алексеевна, мне не удобно сейчас разговаривать. Уж поверьте, что я ни в чем не виновата, - стараюсь, как можно тише, - и извиняться мне не за что.
– Подобрали из дерьма, одевали, кормили, и ты не причем. Да что такое чистое постельное ты у меня дома узнала.
Ой ну не надо из меня бомжа то делать, замарашкой или грязнулей я никогда не была. Нового постельного не было, но чистое - всегда.
– Я прилечу в Москву, дома поговорим.
– А нет у тебя дома. Ты думаешь, я тебя на порог пущу. Замки я уже поменяла. Решила сына моего обобрать до нитки, - свекровь кричит все громче, она что там в рупор орет.
Ко мне подходит эта девушка, которая сидит ближе всех.
– Да что ты ее слушаешь пошли куда подальше.
Она забирает у меня телефон, успеваю услышать, крик Нины Алексеевны “Кого ты собралась послать?” Девушка нажимает на кнопку “отбой”.
Смотрю на нее с ужасом. Теперь мне точно не жить.
– Отращивай зубы, иначе сожрут, - возвращает мне телефон.
– Может по шампанскому. Я угощаю.
– Спасибо, я не пью алкоголь.
– Мать мозг вынесла?
– кивает на телефон, - моя такая же. Образ жизни ей мой не нравится
– Свекровь.
– Пффф, тем более нашла кого слушать.
Уважаемые пассажиры. Начинается
Еще на шаг ближе к ... к чему? Теперь и дома у меня нет.
Глава 37. Лешка. Прозрение
– Я твоей жене все высказала, - звонит мама.
– Пусть теперь прощение просит, чтобы домой попасть.
– Мам, я просил тебя не лезть! У нас и так отношения напряженные, а теперь что?
Не знаю, сколько прошло времени, я так и стою под фонарем. Замерз. Голос дрожит от холода.
– Я замки вам поменяла, а то знаю я таких, как Лиля, и свое возьмет, и чужое прикарманит.
– Когда она у тебя что-то брала? Ты прекрасно знаешь, что она честная, - не успеваю договорить.
– Ты меня во всех бедах обвиняешь? Да кому ты кроме матери родной нужен, одна ноги об тебя вытерла, другая собирается. Лопух ты у меня, Алеша, - мама начинает плакать, но эти слезы я хорошо знаю. Она так же себя вела, когда в двенадцать я решил музыкалку бросить - хваталась за сердце, театрально прикладывала мокрое полотенце к голове. Потом когда хотел поступать на ветеринарный, но мамин строительный победил.
– Мам, я никого не обвиняю. Но за последние дни столько всего произошло. И сейчас у меня одно желание, поскорее домой, и Лилю рядом.
– Не придумывай. Думай о работе, я поглядела, у вас обоики уже плохонькие на кухне, надо ремонт делать.
– Мам, услышь меня! Моя жизнь рушится! Какие обойки!?
Диалог продолжать бессмысленно. Она бросает трубку, а мне становится еще гаже.
Уже не чувствую ног. Хочется тепла. Возвращаюсь обратно в дом Парвиза, все переговариваются, смотрят на меня странно.
Что же произошло, пока меня не было?
– Алексей, мы вас искали, - Ирина выглядит нервной.
– Тут просто немыслимое случилось!
– Тунгусский метеорит еще раз упал, - шутить не хотелось, сболтнул первое, что пришло в голову.
– Инга ваша на голову нам упала.
О, а это больше хорошая новость, чем не очень.
– И? И чем я должен сейчас помочь, снять ее и поставить на пол?
– Очень смешно. Она позорит вас, она позорит нас, - Ирина загибает пальцы, как будто считает по ним.
– Она позорит весь женский род.
Чувствую себя укротителем тигров. И одна моя тигрица куда-то выбралась из клетки. Пора достать кнут и загонять ее в клетку. Ирина молча ведет меня в комнату переговоров.
Парвиз, незнакомый мужчина, Инга, теперь я и Ирина. Переворачиваю стул спинкой к себе, сажусь, опираюсь на нее локтями.
– Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались, - напеваю я.
Инга смотрит на всех немного свысока, остальные сидят с лицами, как на похоронах.
– Что натворила эта стерва, - киваю головой в сторону бывшей любовницы. Чувствую себя, как на родительском собрании, где будут отчитывать мою нерадивую... язык не поворачивается сказать, дочь.