Измена. Не прощу
Шрифт:
Я тоже не сводила с него взгляда то показалось что я сплю или я куда то провалилась. . Туман гипнотизировал меня своими красивыми глазами. Может ни зря его прозвали Туман.
Он вытянул ко мне руку и дотронувшись до моего лица притянул к себе протянул. Я широко распахнула глаза, хотя в такие моменты глаза принято закрывать. Его губы коснулись моих губ, а его рука сжала мою шею теребя мои непослушные волосы. Казалось мир для нас замер и остановился, я не знала, что это вообще такое. Наверное с минуту мы так сидели и друг на друга смотрели, а потом. . Мне почему –то всё ещё казалось что это сон, но я не в силах была отпрянуть, во первых потому что меня так
– Извините! – доктор которого я уверяла что мы с Тумановым никто друг другу, выглядел обескуражено, а Туман так на него посмотрел что он пробурчав что-то вроде того что зайдёт позже, вышел, и мы вновь остались одни.
– Ну что, Нина Золова, сама мне всё расскажешь, или как? – усмехнулся Туман.
У меня бешено забилось сердце. Он знает, он знает, кто я чёрт возьми…Знает….
Глава 20
Я напивался который день подряд, с трудом доползая, даже не доходя, а доползая до дома. Мира мерещилась мне повсюду, и сегодня сидя за столом, я вновь слышал её шаги на балконе. Призраки же не умеют ходить…Что что тогда это было…Прости меня Мира. Посмотрел в окно. Нет, я не имею права сводить счёты с жизнью, я не имею права опускать руки. У меня не все дела завершены на этой грешной земле, твою мать. Только сейчас стал догадываться, только сейчас понимать, кто за всем этим стоит, кто так рьяно и жестоко решил отомстить мне…Открываю ещё водку и наливаю себе, а память уносит меня далеко, на много-много лет назад….
ВОСПОМИНАНИЯ
– Замарашка! Золушка! Замарашка! Золушка!
Лена Монастырная смеялась в голос, когда из класса последняя вышла Нина Золова. Я стоял, обнимая Марину и с какой-то жалостью смотрел на неё. Её мама у нас полы мыла. Мама всегда её поддерживала и даже устыдить пыталась. Бывало и Нина вместо матери пришла, а один раз с мелкой пришла, и та во все глаза смотрела на наш аквариум во всю стену. Где-то минут двадцать под насмешки моей сестры стояла и смотрела, ведь у них дома такого не было.
– Эй, Золушка!
Нина, молча поправляя старую потрёпанную сумку хотела пройти мимо нас, но Дима Якимов тут же дорогу ей преградил.
– Нинка, Золушка! Куда идёшь? А что у тебя харя ни в золе?
Прежде чем Нина опомниться сумела, он ей полифепаном препарат который от отравления, земля чёрного цвета вся в комках в лицо выбросил. Я дёрнулся, но Марина взгляд на меня бросила и сдержался, хотя понимал неправильно это. Всё неправильно. Нина молчала, даже не плакала, а на её красивом грустном лице ни одной эмоции даже не отразилось.
Она лишь резко повернулась ко всем спиной и пошла в другую сторону, а Дима под громкий хохот одноклассников продолжал бросаться в неё землёй.
Столько лет прошло, а я до сих пор помнил её взгляд полный боли, когда она обернулась. До сих пор и знал одно, это конец, теперь настало время мести….
ЯН
Поцелуй…Твою мать. Даже не думал, что поцелую её и что её губы будут такими сладкими, от которых я оторваться твою мать не захочу.
Смотрел в её глаза, а она рассказывала голову опустив.
– Я сегодня же привезу сюда твою няню и малую! Лену из дома выставлю!
Нина вздрогнула и посмотрела на меня.
– Зачем?
– Мне нужно разобраться во всём, пока я тебя отпустить не смогу! Тем более ты утверждаешь, что Ярика хотели убить! Хочешь, Юлю тоже видеть не будешь!
Нина отвернулась, я заметил, как по её красивому лицу пробежалась тень, это означало только одно, она любит его до сих пор. Усмехнулся. Внутри что-то дёрнулось, только что до сих пор понять не мог. Что-то неприятное, то же самое чувство знакомое было, когда про отца и Лену узнал.
– Я не понимаю зачем мне здесь оставаться, у вас!
– Может хватит мне выкать! Я думаю нам стоит перейти на ты!
Нина попыталась улыбнуться.
– Говорить, что приятно познакомиться не буду!
– Потому что неприятно? – хмыкнул я.
Сам не знал, что происходит просто глаз от неё отвести не мог, от волос её, от фигурки тонкой, от самой неё и хотел, чтобы дольше была, поэтому и про малого умолчал, ни только потому что хотел всё выяснить чтобы она и её семья в опасности не были, а потому что чтобы не уезжали. Чтобы глаза её красивые ирисовые видеть, чтобы её видеть.
– Как ты себя чувствуешь сейчас? Если нормально, то можешь поехать со мной прямо сейчас! А к Ярославу я прикреплю круглосуточное наблюдение!
Нина несколько раз взмахнула длинными чёрными ресницами. Это имя Нина даже больше ей шло чем Людмила. Красивое такое звучное. Нина…
– Вы, то есть ты уверены?
Я хмыкнул.
– Более чем! На все сто процентов! Могу подождать за дверью!
Наши взгляды опять с ней встретились. Так смотрела пронзительно, как будто думала о чём-то, а я думать ни о чём не мог, всего трясло изнутри и успокоить себя не мог после касания её губ.
Вышел из палаты, по коридору прошёлся и к окну подошёл, где лбом упёрся в холодное стекло. Скоро Новый Год, 9 дней осталось. 22 декабря на дворе. А мы с Юлькой так мелкие снегопаду радовались, ёлке, подаркам, а сейчас даже не знаю, чему радуюсь, наверное, чтобы этот год ничего и никого не отнял у меня больше. Вздохнул. Вспомнил, как с пацанами на зоне отмечали, как ждали все, родных поздравляли, а мне кроме мамы и сестры поздравлять некого было, только эти все поздравления всё реже стали, мама человеческий облик всё больше терять стала, а у Юльки жизнь гламуром наполнена была.
Я был один и сам по себе. Неужели в этом году что-то измениться…
– Я готова!
Обернулся. Позади стояла она, вся такая хрупкая, нежная, маленькая. Её укрыть хотелось от всех проблем и просто быть рядом, сам своих мыслей пугался, но поделать с собой ничего не мог. Ничего….
****
Мы оба вышли на улицу молча. Она шла рядом. Внезапно поскользнувшись, чуть не полетела и я крепко подхватил её чтобы не упала. Сердце бешено забилось, когда в глаза ей посмотрел. Сам не знаю, зачем к ней склонился. Мои губы её губ коснулись. Нина пыталась сопротивляться, но эти попытки сопротивления лишь больше раззадорили меня и я, прижав ее к себе накрыл ее губы своими губами. Солнечный морозный свет падал на нас обоих, особенно на неё, на её красивое лицо, озаряя его. Мне было сейчас наплевать на все, я обладал ее губами, они для меня были словно оазис в пустыне. Целуя её все настойчивее я рукой гладил ее спину понимая, что, если бы не людное место, я бы точно взял ее прямо тут, несмотря на её сопротивление. У меня крышу сносило и что делать я не знал, даже представления малейшего не имел, но жгучая ревность, не давала покоя.