Измена. Не прощу
Шрифт:
Я хотел основать свою фирму, уйти от отца, уйти и жить отдельно, работать отдельно, чтобы не зависеть от него, жить с любимой девушкой и с мамой, ждать пополнение в нашей семье, но увы… Один решающий бой, стал концом для меня. Драка в ресторане, оскорбили Лену, я прекрасно знал, что мне нельзя драться что могу быть, но это меня не остановило в тот вечер, алкоголь играл в крови. Меня посадили и хоть адвокат и говорил, что с деньгами моего отца я мог спокойно выйти, я не вышел. Отец сделал всё чтобы я не вышел, ведь у него намечалась новая любовница, красивая, молодая, с такими нежно большими голубыми глазами и белокурыми волосами, как у куклы Барби. Это была Лена. Моя Лена….
Помню,
– Лена! Ты обязательно за мамой смотри! Хорошо?
Лена тяжело вздохнула, а я ощутил укол в сердце, укол от которого холодно стало и так страшно.
– Я не живу больше с ней!
Внутри всё так резко дёрнулось.
– А где ты живёшь, Лена?
Она, немного помолчав тяжело вздохнула.
– В твоём доме, твой отец позвал! У меня учёба, за неё платить надо, кредит на квартиру, ты же знал!
Я замер. Словно ножом полоснули по сердцу, а может и по лицу, растягивая улыбку, как у Джокера.
– Знал!
Сильнее предательства я выдержать не мог, хотя мог, я знал отца, он всю жизнь меня ненавидел только непонятно за что, а здесь предоставился такой случай…. Ему удалось мне отомстить.
– Прости, Ян, береги себя!
В трубку полетели короткие гудки, а я до сих пор помню этот разговор, наш последний нормальный разговор.
Длинные белокурые волосы ниспадали с плеч девушки, вышедшей с обложки модного журнала. Она была. очень красива красотой куклы Барби. Точеная блондинка с большой грудью губами и пухлыми лежала, раскинувшись на шикарной двух спальной кровати и смотрела на него… Её телу могла позавидовать любая. Я стоял к ней спиной демонстрируя татуировку, во всю спину которую только что сделал. Блондинка, провела языком по розовым губам.
– Я соскучилась! Я обернулся, её идеальные черты лица сводили его с ума. Лена. Моя Лена.
Как же нужна она мне была. Она для меня всё, я за неё любого разорвать готов был.
Она встала и обняла меня за спину, прижимаясь ко мне всем телом, больше мне ничего было не надо. Ее руки скользили по моей груди, мне хотелось ощущать эту страстную горячую девчонку под собой. Поддаваться его ласкам, сходить с ума в этих сильных таких нужных ей руках. — Я горю! Иди ко мне! Завтра, почитаешь все договора, всё!!!!!!!!!!! — Лен, погоди! — я высвободился из ее объятий и встав закурил. Оказывается, в договоре было написано, что люди против строительства новой фирмы отца, там просто сносят жилой дом ни дав людям крова, а отцу было пофиг, он даже ни с кем не договорился. Я затянулся, выпуская дым, я, не, хотел повторить судьбу отца, быть таким же беспринципным и жестоким человеком, как он. Мой отец был обыкновенным бандитом, потом пошел в легальный бизнес, но, как говорится человека можно вывезти из деревни, а деревню из человека нет, так и было в случае с моим отцом. Бандитские привычки никуда от него не уходили и порой он решал вопросы жестоко, очень жестоко порой так жестоко что у меня всё переворачивалось внутри от его жестокости.
У меня к нему было особое отношение, воспоминание о детстве все больше навевали на мысли, что я лучше сдохну, но никогда не будет похожим на отца. Когда в городе начали строиться фирмы и филиалы, отца мало волновало мнение горожан. Я так не хотел. Я вновь выпустил дым и покосился на Лену. Девушка, демонстративно надувшись смотрела на него. Я отложил договор понимая, что вечер испорчен, теперь договор не выйдет из моей головы, ведь там же дети и пожилые люди…. Стараясь, расслабится, я, сел на кровать и посмотрел на нее.
— Какая ты красивая! — прошептал я, но вот грудь не твоя… — Зачем, ты только ее сделала? Прости, но мне больше нравится естественность!
Мне правда очень не нравилось, что Лена сделала себе грудь, но уже было поздно, хотя она уверяла что хочет сделать мне сюрприз, а на деле всё вышло ни так.
— Тебе что не нравится? — надула губы она.
— Не совсем, это конечно шикарно, но ты и без нее была не менее прекрасна! Если хочешь мое мнение, ты самая красивая!
— Все тсс!— Лена взяла в руки бокал с шампанским. За Рождество! За нас! Я люблю тебя!
Она соблазнительно провела языком по губам. Я усмехнулся, равной в постели Лене еще не было, хотя у меня было много женщин до неё. Я забрал у нее бокал и повалил девчонку на кровать накрывая собой и освобождая от тоненького платья зная, что это ночь их. Зная, что она его и никогда ему не откажет, а ещё что люблю её, и никому никогда ни за что не отдам, но, наверное, у судьбы на этот счёт были свои планы. Она стала чужой женой, женой моего отца, который ради неё засадил меня в тюрьму.
Удар. Второй. Третий. Четвёртый. Сука. Я яростно бил по груше ненавидя его за всё. За то, что богат, что бабки у него есть, что дочурку свою сеструху мою замуж выдаёт, а мама на грани миров и кроме меня у неё никого нет. Зато у него молодая, которую он трахает каждую ночь, совершенно не вспоминая что мама ему двоих детей родила нас. Ещё сука один удар и груша падает на пол. Фрол с удивлением смотрит на меня.
– Туман ты гонишь? Сила есть ума не надо!
Я усмехнулся и сплюнул, снимая с себя чёрную майку алкоголичку и направляясь в душ. Меня водили под конвоем твою мать, но сейчас мне не требовалось разрешения что-то спрашивать. Свобода. Запахло весной, хотя начиналась только зима, первый месяц декабря. Свобода здравствуй. Я выхожу, четыре дня, и я на воле. Я это хорошо знал. Первой к кому собирался это мать. За неё я ненавидел отца и всё ждал, когда он сдохнет, настолько сильно ненавидел его, как и его шлюху жену. Общественный туалет куда он нужду справлять ходил, стала мадам Озеровой и теперь в этой нелепой шляпке на деревенской голове и колхозном лице, зато с роскошным телом от которого тащился отец, что-то вещала с экранов телевизора, сидя по левую руку от него. Что-то про благотворительность. Да что ты знаешь про благотворительность, цветок помойки…. Благотворительно, ты только минет сделать можешь… Сплюнул, вспоминая отца, который ещё и восхищался умственными способностями своей жены, наверное, Феррари ей подарил за то, что недоразвитая букварь освоила, как она что-то понимать могла, состоя наполовину на пятьдесят процентов точно из силикона, а пятьдесят из всяких наращиваний. Встал под горячие струи душа и закрыл глаза. Чёрт, как ненавидя её, и его ненавидел. Ведь моя была, моя девчонка которую я в дом привёл, а теперь лишь дешёвая подстилка отца, да лучшая подруга моей такой же продажной сучки сестры, которая за всё время даже ни разу не навестила маму. Ну что дрожите суки, срок не вечен и вот его конец настал. Я выхожу на свободу, на долгожданную свободу, чтобы творить правосудие.
*****
Иду делать себе кофе, сварить заодно и Нине, как телефон оживает в кармане.
– Слушаю!
– Ярымовская Елена Витальевна, кем вам приходиться?
– Мачехой! А что? – чувствуя, как холодеет внутри произнёс я.
– Её нашли в беседке за парковой территорией! Она отравилась! Тело обнаружил дворник. Вы можете приехать Ян Фелексович?
Внутри всё похолодело, вспоминая свои жестокие слова. Лена, Лена…Что же ты наделала глупая, как же твоя мама теперь….