Измена. Новая жизнь
Шрифт:
Саша, который все дальше. Я этого тогда не понимала. Не замечала, что от него больше нет ни восхищения, ни поддержки, ни внимания. Не замечала, что у нас все стало по инерции. Привычке.
Что и от моей любви к нему, кажется, осталась лишь привычка любить.
Задержка. Тошнота. Чудо. Казавшееся нереальным, невозможным, недоступным чудо. Я боялась верить. Боялась радоваться. Собирала “доказательства”, как ненормальная. А потом был тот день…
Мой малыш умер. А новый, жестокий незнакомец с лицом моего Саши сказал что это к лучшему. Что смерть нашего малыша к лучшему. Сказал и выгнал
А когда-то клялся, что любит. Что жить не может без меня.
Я ему все отдала. Всю свою жизнь. Я жила им. Нами. Нашей семьей. Попытками стать родителями.
А он взял и просто выбросил меня… Променял на какую-то девку. Которая просто моложе, стройней и красивей.
Которая смогла успешно забеременеть.
Мои мама и бабушка всю жизнь учили меня, что самое важное для женщины - это семья. Что она должна все делать лишь бы ее обрести и сохранить. Мама так и сделала. Простила отцу измену. Причем сделала все так, чтоб это прошло мимо меня. Они с папой тридцать лет прожили. Больше всей моей жизни…
Если бы Саша после всего попросил прощения. Попросил все вернуть. Вернуться в его особняк, стать снова там хозяйкой. Стать его женой. Матерью его детей. Чтоб все “как раньше”. Чтоб все ради наших лет…
– Нет. Не прощу, - сказала я и, взяв телефон, разблокировала номер адвоката Саши и позвонила по нему.
Глава 7
Денис Павлович, Сашин адвокат, был мне знаком. Сталкивались несколько раз в прошлом на всяких мероприятиях. Когда я еще их посещала. Ведь когда начались проблемы с зачатием и здоровьем, а потом еще и с внешним видом, желания их посещать не стало от слова совсем. Помнится, сначала Саша протестовал. Пытался меня вытаскивать, платья покупал. А потом “смирился”...
За эти две недели, я мысленно отметила очень-очень много таких моментов, которые упускала из виду раньше. Постепенно начинала понимать, как наш брак постепенно разрушался…
Потому, что я не могла забеременеть. Не могла заставить себя дарить положительные эмоции мужу. Хорошо выглядеть. Быть всегда в хорошем настроении. И прочее-прочее…
Получалось, что я и правда сама виновата, что Саша решил развестись со мной. Папа же от мамы не ушел, несмотря на то, что изменял. Она сумела сохранить его желание возвращаться, сохранить семью.
Вот только дело было в том - и я это понимала совершенно точно - мне семья с мужчиной, который предал не нужна. Вообще. Я не прощу. Не смогу. Мне противно и гадко.
А уже с тем, что я потеряла из-за этого ребенка… Да-да, по словам моего гинеколога, к которой я пришла на прием, как и рекомендовали в больнице, причиной скорее всего был стресс.
Саша… Мама…
Это оказалось слишком для меня. Это убило моего малыша.
Не прощу. Тем более не прощу!
Был теплый весенний день. Я и Денис Павлович сидели в ресторане. В хорошем ресторане, из моей прошлой жизни. В котором я теперь не могла себе позволить заказать что-то кроме кофе. Сидели и обсуждали развод.
– Если вы поступите благоразумно, Александр Александрович согласен оставить вам машину. И выплатить вот эту сумму в качестве компенсации, - он написал на бумаге
– Компенсацию чего, Денис Павлович? Смерти моего ребенка?
– мой голос сорвался.
Адвокат опустил глаза.
– Татьяна, - каким-то другим, чуть менее деловым и холодным тоном, сказал мужчина после паузы, - можете мне не верить, но я искренне соболезную вашей утрате. Это большое горе для женщины. Для любого. Но для вашего же блага вы должны понять, что, препятствуя разводу, вы ничего не измените. Он состоится. Все равно состоится. Нанять специалиста, который поможет, апеллируя фактом супружеской измены, попробовать добиться для вас большей доли компенсации, у вас нет возможности…
– Можете мне не верить, но мне не нужны его деньги, - перебила я.
– Тогда я не понимаю, в чем проблема подписать документы.
Стало стыдно. За свое глупое поведение. Абсолютно бестолковое по факту.
– Никаких проблем. Давайте, я подпишу.
– Татьяна, - он поймал мой взгляд.
– Это сейчас бессердечно прозвучит, но вы не должны отказываться от денег. Я все про вас знаю… Нет работы, жилья. А жизнь… она продолжается. И вам нужно ее устраивать…
– Передайте Александру Александровичу мою искреннюю благодарность за его доброту и заботу обо мне и пожелания засунуть свои деньги сами знаете куда, - прошипела я.
– Давайте что подписать, Денис Павлович, и я пойду.
Шумно вздохнув, адвокат расстегнул кожаную папку и извлек оттуда бумаги. Показал где подписать и я поставила размашистые подписи. Недрогнувшей рукой поставила.
– Вы оставите фамилию по мужу или вернете девичью?
– Девичью, - ответила я.
– Хорошо. Примерно через месяц я свяжусь с вами и обговорим дальнейшие действия.
– Просто супер, - я поднялась.
– Всего доброго.
И, не дожидаясь ответа, двинулась прочь из ресторана. Все внутри клокотало от злости, а вот слез не было.
Немного прошлась по улице, вдыхая теплый, весенний воздух. Мимо проходили люди. Мамочки с колясками. Я могла бы через несколько месяцев тоже так гулять. Тогда уже была бы поздняя осень…
Чувствуя, как снова подкатывает к горлу комок, я одернула себя. Все. Хватит. Позволю себе снова и снова нырять в скорбь… Что дальше? Окончательно поломаю и так пострадавшее здоровье! И тогда детей уже никогда не будет…
Взгляд наткнулся на знакомую вывеску фаст-фуда и желудок требовательно напомнил о себе. Я ведь убежала на встречу с адвокатом не позавтракав… По одежде я немного похудела. От одного раза ничего не будет, зато настроение улучшиться. А вот потом уже точно все. Никаких вредностей и вкусностей.
Врач сказала, что через пару недель уже можно будет начинать тренировки. Вот как раз тогда и…
Сделав заказ, пошла в уборную вымыть руки. Когда закрывала кран, взгляд упал в зеркало. Выпирающий круглый живот, полное отсутствие талии, толстые бедра, которые ни капельки не скрывали даже “правильные”, подобранные Юлей рубашка и брюки. Щеки. Полные предплечья…
Неужели, это я?
Мне двадцать семь через месяц. А вид такой, словно все сорок семь. Причем те, о которых говорят “выглядишь на все свои годы”. Что я делаю? Зачем сдаюсь своей слабости?