Измена. От меня не уйдешь, девочка!
Шрифт:
Но я-то видел, какой она может быть…
— Сделаешь?! — требую я ответа.
— Е-если н-надо… — мямлит она, пряча взгляд.
— Значит сейчас ты не уверена, что хочешь меня? — мой взгляд мечется по ее лицу, впитывая каждую черточку. — М?
— Я п-просто, — дрожит, — н-не понимаю зачем это делают, если от эт-того не появляется д-детей…
— Что? — холодно усмехаюсь, жестко фиксирую ее подбородок, не позволяя больше отводить взгляд. — Маленькая шлюшка хочет детей? Зачем тебе это? Ты ведь сама еще ребенок! Еще и неблагополучный.
Кажется, будто она собирается расплакаться:
— Вовсе нет! — выпаливает она гневно. — Вы все не так поняли и теперь обвиняете меня, хотя сами ничем не лучше!
Ого, как мы умеем оказывается?
Вискарь слишком быстро ударил по мозгам. Я уже даже не слушаю, о чем она говорит. Просто слежу за ее пухлым ротиком и представляю, как втискиваю в него свою мясистую головку. Как кончаю ей на язычок…
Аленка продолжает что-то возмущенно вещать, когда я резко прижимаю ее к себе. Очерчиваю костяшками пальцев ее точеную скулу.
От неожиданности она хватает ртом воздух, и я врываюсь языком между разомкнутых губ…
Блядь, какой же кайф!
Она такая маленькая в моих руках. Хочется подмять ее под себя. Оттрахать. Сожрать!
У меня будто слетели предохранители. Я хочу делать с ней такие вещи, которые еще ни с одной своей бабой не делал. Например, трахать ее в лифте. Просто не могу устоять!
Задираю ее гребанное платье. Чувствую, как дрожащие пальчики упираются в мою грудь. Будто оттолкнуть хочет.
Ловлю ее запястья, прижимаю к зеркалу что на стенке лифта. Свободной рукой ныряю в ее мягкие трусики.
Отрываюсь от сладкого рта. Целую острый подбородок, шейку…
— Руслан, пожалуйста… — будто молитву шепчет мое имя. — Руслан… не надо…
— Ну чего?! — рявкаю я, в бешенстве заглядывая ей в глаза.
— М-можно не з-здесь? — умоляюще шепчет.
Нет. Нельзя!
У меня уже сперма в яйцах закипает. Если не трахну прямо здесь и сейчас — взорвусь.
Но я смотрю в ее просящие глаза, и пошевелиться не могу. Только хмурюсь от бессилия. Мозги кумарит, будто я в стельку.
— Блядь, ладно! — подхватываю ее под задницу, прижимая к себе, и иду в номер. — С чего вдруг наша шлюшка включила скромницу, м?
— Я не ш-шлюшка, — хнычет девочка.
— Ладно-ладно, — соглашаюсь я, присасываясь к ее шее. — Больше не буду тебя так называть, — толкаю дверь в свой номер, и переступаю порог: — Если покажешь, все, что делала с ними…
Бросаю ее на кровать, и нависаю сверху:
— Покажешь, малыш? — нетерпеливо требую, задирая ее платье до самой груди.
Хочет прикрыться:
— Н-но мне нечего…
Ловлю ее руки, и закидываю себе на шею:
— Открой ротик, малыш, — прошу, но не дожидаясь втискиваю свои пальцы между пухлых губок. — Сначала хочу посмотреть, что ты делала с Ваней перед свадьбой. Ну же, пошире, — надавливаю на зубки. — Я ведь побольше Ивана. Тебе придется постараться…
Девочка как можно шире открывает рот. Прикрывает глаза.
Высвобождаю член. Наползаю на нее.
— Высунь язычок.
Слушается.
Провожу головкой по влажной плоти. Блядь, как же хорошо…
Алена удивленно распахивает глаза:
— Ого, — выдыхает испуганно. Пытается отползти из-под меня.
Напрягаю бедра, не позволяя ей выбраться:
— Что, зайка, таких ты еще не видела? — вожу членом по ее губам.
Все тело пульсирует. Меня так возбуждает ее невинная игра, что кажется я уже готов кончить.
— Давай попробуем поглубже, — хриплю я.
Запутываюсь пальцами в копну ее растрепавшихся волос. Притягиваю головку к себе, слегка насаживая на свой ствол. Охуенно…
И как же она натурально дрожит. Что мне просто инстинктивно хочется позаботиться о своей самке:
— Потрогай себя, — приказываю хрипло.
Но она глядит на меня так растерянно. Что я начинаю чувствовать себя каким-то грязным животным.
— Ладно, — изо всех сил пытаюсь сдерживать яростное желание, рвущееся из всех щелей, — я сам о тебе позабочусь.
Высовываю член из пухлого ротика. Меня ведет. Понимаю, что совершенно не контролирую то, что сейчас происходит.
— Тебе нравится шестьдесят девять? — хриплю я.
Алена шумно дышит. Ничего не говорит. Пожимает плечиками.
— Я так понял эти скоты тебя совсем без сладкого оставили. Ну ничего, малыш, — коротко целую ее в губы, — я тебя всему научу. Тебе ведь понравилось сегодня кончать?
Краснеет. Как-то нервно кусает губки, но кивает.
— Хочешь еще? — поглаживаю ладонью ее мягкие трусики.
Алена дрожит, но снова кивает.
— Вот умница, — целую ее ротик.
Стягиваю с себя всю лишнюю одежду и возвращаюсь к Алене. Сдираю с нее платьице.
Разворачиваюсь головой к ее нежным складочкам. Нависаю сверху и отодвигаю ее трусики.
Алена стискивает бедра. Глажу ее лобок:
— Ты очень красивая, девочка, — поддаюсь искушению и целую набухшую плоть. По-взрослому. Проникая языком между влажных складок.
Аленка сдавленно пищит. Направляю свой конец в ее ротик.
— Давай, девочка, — выдыхаю я, — пососи это.
Сам раздвигаю ее нижние губки, и всасываю набухший клитор. Аленка громко стонет, но не спешит облегчить мою боль в налившейся головке.