Измена. Проиграть любовь

Арунд Ольга

Предательством.

Замечать гудящие весельем и пошлостью бары с яркими неоновыми вывесками и дизайном в стиле лофт. Сейчас это модно. Интересно, станет легче, если в компании пары друзей окунуться с головой в круговорот ночных огней? Вряд ли.

Улицы практически пусты. Педаль в пол. Плевать на красный. Резкий поворот, визжат покрышки, но Ауди удерживается на дороге. Крузер бы перевернулся. Мелькают улицы и переулки, знакомые и нет, но мне всё равно. Вот только ночная гонка не помогает – от себя не убежать, и я аккуратно паркуюсь возле подъезда,

у которого прошло моё детство.

Почему? Почему? Почему? Пластик приборной панели выдерживает, ладони горят. Почему всё ещё так больно? Я выше этого, чувства давно прошли, но что тогда заставляет осыпаться прахом душу?

Двор пуст и даже местные алкаши ушли с насиженных скамеек новой детской площадки. Спасибо очередному кандидату в очередных местных выборах. На небе ни облачка и луна особенно издевательски освещает тёмный салон, придавая коже потустороннее мерцание.

Папа должен был поддержать меня! Меня, а не советские представления о браке и семейных ячейках! Мою жизнь и мой выбор! Сашку, в конце концов, а не доисторическое понятие безотцовщины.

Руки обнимают руль, и бессильно опускается голова. Может записаться к психологу?

– Девушка, с вами всё в порядке? – не знаю, что заставляет вздрогнуть – стук в стекло или резкий звук клаксона. Спать в машине мне ещё не приходилось… – Девушка?

Стук повторяется, пока я устало тру глаза, начисто забыв о макияже. Впрочем, вряд ли после пролитых слёз я выгляжу принцессой.

– Всё хорошо, спасибо за беспокойство, – в некоторых случаях отсутствие уличных фонарей – благо.

Дверь мне удаётся захлопнуть со второго раза. Нажимаю на закрытие дверей и чувствую, как подгибаются ноги, меньше всего ожидая, что меня подхватят.

– Девушка, – укор в тоне незнакомого мужчины приобрёл вселенские масштабы, – разве можно водить в нетрезвом виде! Куда вас проводить?

– Я в норме, – равновесие, наконец, восстановлено.

Неудивительно, что он решил будто перед ним алкоголичка – нервы подорвали все системы организма, и я в прямом смысле валюсь с ног, а парфюм, подаренный Кириллом, заметно отдаёт спиртом. Уже трижды мне приходилось проходить освидетельствование из-за чересчур придирчивых гаишников и трижды оставлять их в дураках. Такая своеобразная забава.

– Я в курсе, что она у каждого своя, – весело хмыкает он, – и моя от вашей заметно отличается.

– Чем же? – мы идём рядом, и то ли он выполняет своё обещание, то ли нам просто по пути.

С этого ракурса я вижу лишь то, что едва достаю ему до плеча и очертания рельефной руки в коротком рукаве футболки.

– Градусами.

Ему бы в клоуны, а то такое дарование пропадает. Отвечать не собираюсь и, похоже, что он этого и не ждёт, открывая передо мной дверь подъезда.

– Я в состоянии подняться на свой этаж! – раздражённо оборачиваюсь. Вот только в отличие от тёмной улицы, на первом этаже горит яркая лампа и взгляд изучающего моё лицо мужчины меняется с каждой секундой. – Проводили до подъезда и хватит!

– Могу проводить до квартиры, – вместо насмешки в

голосе звучит неподдельное сочувствие, – и даже заботливо подоткнуть одеяло. А могу предоставить коньяк и компанию.

– А не пойти бы тебе…

– Мы – соседи, – перебивает он, заглядывая в правый от нашего почтовый ящик, – ты из пятьдесят второй?

– С чего ты взял? – это самое быстрый и непринуждённый переход на «ты» в моей жизни.

Тёмные волосы, светлые глаза, слишком загорелая кожа даже для заграницы и зелёная футболка, свободная, но не скрывающая отсутствие пивного живота.

– Туда недавно заехали новые жильцы, – он забирает ворох писем, – Вадим.

– Кира, – любезности закончились, и мы ждём лифт.

В два часа ночи он не нужен никому, поэтому так и стоит на девятом этаже – с того момента как я его вызвала. Поднимаясь, мы молча изучаем расклеенную вокруг рекламу.

– Я из семьдесят второй, – несвойственней мне порыв возобновляет диалог.

– Ты – дочка Игоря Ростиславовича, – констатирует Вадим.

Интересно, это я так известна в собственном районе или у соседа всё хорошо с логикой?

– Бинго! – хорошо, что в старых лифтах нет зеркал, не хочется видеть собственную кривую улыбку.

Щёлкает кнопка и двери с натугой открываются, открывая вид на родительскую квартиру.

– Кира, – рука с зажатыми ключами опускается, и я разворачиваюсь к соседу, которого вижу впервые в жизни, – не пугай отца. Моя ванная в твоём полном распоряжении, – он улыбается, но не насмешливо, а как-то по-доброму.

– Всё так плохо? – больше собственного отражения меня беспокоит нежелание возвращаться к неоконченному разговору и тоскливому папиному взгляду.

– Считай, что ты попала под дождь, – Вадим пропускает меня перед собой и захлопывает дверь, – тот, который на острове Кауаи, – он щёлкает выключателем.

– И что с ним не так? – забрав мою куртку, Вадим фыркает.

– Уверенность, что тебя смоет, если ты под него попадёшь. Первая дверь налево.

– Спасибо! – неожиданный подарок в виде отзывчивого соседа окупается сполна.

Современная, сверкающая хромом ванная оказывается оборудована гигантским зеркалом в половину стены. Папа бы расстроился! Вместо светлых волос – спутанное нечто, тушь лежит даже не под глазами, а где-то в районе подбородка. Вместе с телесной помадой, и это без учёта красных глаз и носа. Красотка!

– Душ? – Вадим стоит в дверях с огромным полотенцем в руках.

– Сомневаюсь, что поможет, – кривая ухмылка отражается в зеркале, через которое я смотрю на него.

– Если передумаешь, – с улыбкой он бросает полотенце на столешницу, не пересекая порога ванной, и тихо прикрывают за собой дверь.

А, собственно, почему бы и нет…

Глава 15

Я не выхожу после душа в одном полотенце, хотя обстановка для мимолётного романа что надо. Только меньше всего мне нужны новые обязательства, со старыми бы разобраться!