Измена. Развод. Смерть
Шрифт:
А ведь мы с ним планировали с шиком отметить наше двадцатилетие! Ресторан зарезервировали.
— У меня есть немного денег, — показываю Верке счет.
— Немного! Васька, на эти деньги можно полгода прожить, если не шиковать, — смеется Вера.
Я только вздыхаю, придется привыкать к жизни обычной среднестатистической домохозяйки. А еще срочно искать работу.
Меня выписывают на день раньше. И мы с Верой перевозим барахло в мою новую квартиру. Квартира! Она меньше моей гардеробной комнаты и ванной вместе взятых. Маленькая однокомнатная квартирка в панельной многоэтажке.
Впервые смотрю на себя в зеркало без содрогания. Конечно не красавица, но фиолетовость сошла, кое-где остались желто-зеленые разводы, но в целом уже хорошо.
Поэтому собираюсь на заседание суда: заштукатурила остатки синяков, подвела глаза, накрасила ресницы, даже про помаду не забыла. Волосы красиво уложила локонами. Надела платье и каблуки. Осмотрела себя со всех сторон. Красавица! Вот, думаю, здорово! Пусть мой благоверный локти то покусает.
Вызвала такси. Решила дождаться машины на улице. Вышла, а там небо хмурое, тучи висят, вот-вот прольются дождем. Возвращаться обратно за зонтиком, плохая примета, все ж день у меня сегодня ответственный. Да и подумала, что на машине же поеду. А из суда Вера обещала меня забрать.
Но машина все не едет. Я уже начинаю бегать вдоль подъездов и нервно поглядывать на телефон. И только я увидела, как авто въехал в наш двор, хлынул дождь. Да не просто дождь — ливень. За секунды я промокла до нитки.
Чертыхаюсь, но я уже опаздываю на заседание. Поэтому ныряю в машину и тороплю водителя. А сама ищу зеркальце в сумке, оно как всегда куда-то запропастилось.
Вот и здание суда. Но оно расположено на другой стороне дороги и нам надо развернуться, но водитель упёрся рогом в землю. Пришлось расплатиться и бежать через дорогу. Я почти добежала до бордюра, как проезжающая мимо машина окатила меня с ног до головы из грязной лужи.
— Черт, черт, — твержу я, как назло в сумке потерялся платок, и бумажные салфетки исчезли в неизвестном направлении. По моим волосам стекает грязная вода, и они повисли, как сосульки в марте. Платье намокло, прилипло к ногам, вызывая не самые приятные чувства.
Но мне уже звонит Рашид, некогда приводить себя в порядок и я лечу навстречу адвокату. И только по его округлившимся глазам понимаю, что что-то пошло не так.
При входе в вестибюле суда зеркало. Я лишь бросила быстрый взгляд и чуть в обморок не упала. Из зеркала на меня смотрело пугало: волосенки висят грязными сосульками, платье, как с помойки, макияж поплыл, тушь вся под глазами.
— Кхмы-км, может вам зайти в туалетную комнату, — Рашид поступает как истинный джентльмен, протягивая мне белоснежный платок.
— Да, наверное, — блею я, краснея, как алый мак.
Хватаюсь за тот белый платок, как за спасительную палочку. Хорошо еще в туалете нет посетительниц. Приходится смыть весь макияж, прополоскать концы волос, просушить это под обычным феном для рук. Высушенные таким зверским способом волосы пушатся, делая из меня одуванчик. А на лице явственно проступают зеленоватые пятна. Платье не застирать, поэтому вид у меня ужасный. Но делать нечего. Вот
Возле дверей нас встречает мой бывший муж и его адвокат. Стас окидывает меня презрительным взглядом и шипит: До чего без меня докатилась, на бомжиху похожа.
Но мой адвокат быстро пресекает всяческие поползновения в мою сторону.
И мы входим в зал. Нас рассаживают по разные стороны, а адвокаты садятся с краю, словно стараются отгородить нас с мужем друг от друга.
Наши адвокаты выступают друг за другом, доносят до суда свои аргументы, показывают бумаги. И я чуть не падаю в обморок, когда озвучивают итоговую сумму раздела по имуществу. И это только имущество! А еще бизнес. Оказывается мой муж на попе ровно не сидел. Он приобретал квартиры у нас в городе, но и в Москве успел купить пенхауз. Я лишь глазами хлопаю.
А дальше идет раздел бизнеса. За последние несколько лет компания поднялась и выросла в цене. И хоть мой муж кричит, что это все он развивал, но, кажется, у судьи совсем другой подход к этому.
К концу заседания мой муж уже понимая, что ему не избежать раздела, вдруг объявляет, что хочет помириться со мной и против развода.
Судья, вздохнув, дает нам месяц на примирение.
Рашид морщится, но ничего не говорит, только ободряюще хлопает меня по руке.
Мы выходим на улицу. Стас, хоть и просил время на примирение, пролетает мимо меня, как мимо статуи. Словно я сейчас не стаю на этом крыльце. И я для него никто.
— Мы арестуем ему счета, чтобы не увел деньги на сторону, — говорит Рашид.
— Мне уже все равно. Я не хочу мириться, я хочу развод, — упрямо повторяю.
— Но судья не мог вынести другого решения, так как одна из сторон попросила время на примирение. Ясно, что оно ему нужно совсем для другого, — Рашид спокоен, как скала. — Давай я тебя увезу домой.
— Я сама.
— Прости, но ты в таком виде, что тебя в транспорт не пустят, а таксист в машину не посадит.
Да. Еще та красавица.
Рашид уже было посадил меня в машину, как к крыльцу подкатил минивен Веры.
— Васька, — кинулась Вера мне на шею.
— Вер, нас не развели, — обнимаю я Веру, а та с удивлением смотрит на Рашида.
— Вторая сторона попросила время на примирение, — кивает головой Рашид.
— Вот сучёныш, — шипит Верка. — Специально нервы крутит. Ну, ничего, ничего, я ему-то морду подправлю.
И мы прощаемся с Рашидом и идем к ней в авто.
— Чего делать будем? Я уж думала сегодня отпраздновать твой развод.
— Вер, надо мне что-то из одежды прикупить недорогое, а то вся одежка у меня в коттедже, я боюсь туда ехать.
— Давай, знаю одно место.
Мы быстро добираемся до торгового центра, и заходим в самые большие магазины, где продают одежду масмаркет.
Накупив мне футболок, прикупили еще одно платье и летние брюки. Я надеюсь, что к осени мы уже разберемся с разводом, и я вывезу из коттеджа всю свою одежду.
Но, не успев выйти из торгового центра, я натыкаюсь на одну из жен крупных чиновников, с которой часто контактировала на благотворительных аукционах и приемах.