Измена. Развод. Смерть
Шрифт:
— А тебе завидно? — зло спросила я.
— Фу, как некультурно, сожитель то хоть у тебя имеется, — Снежана с пренебрежением осматривает меня.
— Даже муж имеется, — Богдан возле меня нарисовался внезапно, словно черт из табакерки. Он защитным жестом накрыл мой живот своей ладонью.
У Снежаны и Аллы глаза стали квадратными, стоят две подружайки, раскрывши рот, глазами хлопают, рты не закрывают.
— Здравствуйте, а мы и не знали, что у Василисы такой молодой и красивый муж, — первой очнулась Снежана.
—
— Как-нибудь в другой раз, сейчас нам некогда, — Богдан разворачивает меня к себе, берет под руку, и мы уходим. — И вот мнения вот таких гадюк ты боялась?
— Знаешь, с тобой мне ничего не страшно…
В конце февраля нам сдали вполне отремонтированный дом, правда с огрехами и доработками, но в нем уже можно было жить. И я начала завозить мебель, радуясь, что успеваю до родом.
Но мои мальчики не хотели долго засиживаться в животике. И не успела я расставить мебель, как они попросились наружу.
Богдан жутко нервничал, когда вез меня в клинику, по дороге названивая Вере. Та, как назло, уехала к свекрови, у которой опять поднялось давление.
Пока меня суетливо принимали в клинике, за Верой на машине уже ехал Рашид. Все успели, к моменту, когда схватки перешли в потуги, Вера была на месте.
А через час у меня родились два прекрасных мальчика. Богдан сиял, держа на руках двух замечательных бутузов. По греческим обычаям детей называют в честь родственников, поэтому мы их назвали в честь отца Богдана и его дяди Леонидом и Дмитрием. По-гречески их имена звучали красиво: Димитрис и Леонидис.
И еще через час, когда я уже была в палате, нам звонили с поздравлениями родственники со всей Греции и Кипра. А Леонидис обещал приехать с тетушкой на крещение внучатых племянников.
Это уже потом были веселые крестины, когда от множества родни у нас трещал по швам дом, а своих детей я видела, когда их надо было кормила. И подарков у нас был целый самолет. Ещё целый год у нас гостила то одна, то другая тетушка помогая мне в уходе за детьми. Так что растут наши детки в любви в большой греческой семье. А я уже и забыла, что такое быть одинокой.
А через два года у нас с Богданом родился третий сын. Мы так мечтали о девочке, но видно судьба нам уготовила сюрприз. Мы его назвали Виктор. Когда-то я мечтала, что у нас по дому будут бегать маленькие ножки, теперь у нас по дому бегаю три пары маленьких ножек.
— Ты не устала, — обнимает меня Богдан.
Скоро мое день рождение, мне исполняется сорок четыре, стульчики, как говорит Вера. Должна прилететь родня.
— Как там у нас дела с домиком для гостей? — улыбаюсь Богдану и тоже обнимаю его.
— К концу недели можно будет завозить мебель, — улыбается Богдан. — Надеюсь, места теперь всем хватит.
И мы с ним смеемся,
— Ты сегодня выглядишь уставшей, давай я доделаю ужин, — шепчет мне на ушко Богдан.
Чего то я и правда расклеилась в последние дни, то плакать хочется, то смеяться. Сплю, как сурок. Хорошо, что Богдан нанял няню, а то бы не справилась.
В двери позвонили. Смотрю в домофон, а у моих ворот паркуется Вера.
— Привет, Вер! — и я нажимаю клавишу, ворота скрипят и распахиваются.
Через минуту Верка влетает ко мне в дом.
— Подруга! У меня радостное известие! — Вера кричит так, что у меня уши закладывает. — Отгадай, какое!
И я начинаю перебирать в уме, что такого могла принести на хвосте мне Вера. Вроде защититься она уже защитилась, получила доктора наук, ездит теперь на симпозиумы, читает лекции. Дети у нее окончили школу, учатся в Медицинском. Что такого могло произойти?
— Ой, Вер, чего-то я сегодня не в настроении угадывать, — пытаюсь отшутиться я. — Спать хочется.
— А на солененькое не тянет? — ухмыляется Вера.
И я с ужасом смотрю на нее. Ведь совсем недавно была у нее на приеме, она мне тогда прописала витамины с микроэлементами.
— Та-дам! Ты беременная! — орет радостно Вера, а я чуть в обморок не падаю. — И в этот раз у вас точно будет девочка!
Из кухни выходит Богдан: я что-то пропустил?
— Богдан, целуй скорей жену! У вас скоро будет девочка!
Они крутятся вокруг меня, радуются, не знают куда усадить. А я в шоке. Я же пила таблетки.
— Ну, таблетки не дают сто процентной гарантии, — разводит руками Вера. — Ты летала в Грецию на отдых, сдвинулись часовые пояса, приняла не вовремя и все.
Верка косит глазом на Богдана. Затем закатывает глаза.
— Васька, у тебя мужик просто гигант производитель, — тихо шепчет мне на ушко, а сама ржет. — От него забеременеть можно просто полежав рядом.
— Вера, мне же уже сорок четыре года, — блею я, — какие роды?
— Ну, ты два года назад ведь родила, все хорошо, значит и в сорок четыре родишь, — смеется Вера.
Вера смеялась недолго. Потому что через месяц тоже забеременела, а потом долго ругалась на своего Володьку.
Так через год Богдан уже качал на руках маленькую Софи, а Володька — Настю.
***
История была бы не полной, если бы ничего не было бы сказано о других действующих лицах.
Наталья получила сравнительно небольшой срок, ей дали двенадцать лет. Она отсидела только половину, адвокаты постарались и помогли ей выйти на свободу. Вышла она уже тяжело больной женщиной, продала всю недвижимость в городе и уехала. Куда? Никто не знает.