Измена. Свадьба дракона
Шрифт:
Храм был расцвечен тысячами магических огней, от аромата роз кружилась голова, блеск амулетов слепил глаза. На секунду я вспомнил ту, другую свадьбу, с которой все началось, и сразу же забыла. Фальшь меркла перед оригиналом.
Согласно протоколу, дорогу от нашего Гнезда до храма выложили цветной съемной плиткой, и из кареты я ступила не на землю, а на волшебной красоты керамику.
Алое платье состояло из пары сотен лепестков шелка, и издалека я наверняка напоминала перевернутую розу, разве что стебель… то есть, корсаж был белый, но на этом настоял Рей, и я пошла навстречу. Я вообще охотно шла навстречу всем его капризам, поскольку перед этим он крупно мне проиграл.
Рейнхард был сторонником закрытой вечеринки на трех человек: он, я и храмовник. При этом желательно было проводить свадьбу в бункере, который он называл своей сокровищницей, Гнездо окружить армией дракониров, вооруженных от зубов до кончика хвоста, а самому при этом находится в первородной форме.
Лилен, оставшаяся на свадьбу, горячо поддержала Рейнхарда и даже подкинула несколько разрушительных идей на тему безопасности. Например, храмовника следовало связать, чтобы поменьше размахивал руками, и поставить в эпицентр боевого заклинания голым. Мол, без одежды он не убежит, храмовники помешаны на чувстве собственного достоинства. По-моему, с храмовниками у нее были личные счеты.
Теофас, на здравый смысл которого я надеялась, доверия тоже не оправдал.
— Невесту можно вообще исключить, — вещал он. — Пусть сидит дома, целее будет. А невестой буду я, удивлю похитителей. Свадьбу организуем в центральном храме, там, между прочим, неплохой боевой склад, гвардейцев переоденем фрейлинами и…
И все в этом духе.
Слушая их рассуждения я пришла к единственному неутешительному выводу.
Встала, выпрямилась во весь свой нехитрый рост и строго уставилась на заговорщиков, которые задумали испоганить мне вторую свадьбу.
— Байлок не погиб, — я даже не спрашивала, утверждала. — Вы его не нашли. И Лоре с ее ифритом тоже не нашли. И даже природу моей магии мы пока не понимаем, потому что спросить не у кого.
Рей подскочил ко мне с такой скоростью, что стул отлетел в другой конец комнаты.
— Я найду.
— Мы найдем, — поддержал Теофас.
— Я не буду бояться, — сказала с ожесточением. — Не буду прятаться, как преступница. Невозможно всю жизнь просидеть в сокровищнице, просто потому что это не жизнь. Я двадцать лет провела прикованной к капельнице, и не желаю провести так еще двадцать.
— Бери выше, двести, — усмехнулась Лилен. — Внутри тебя сидит дракон, а драконы живут долго.
Лилен была права, я и сама чувствовала, как меняется даже не мое тело — моя суть. Перестраиваются невидимые волокна, сплетается новая сеть черных потоков, делая меня… другой. Иногда, закрыв глаза, я видела, как мой волчок обретает шипастый хвост, дышит огнем, а мягкая дымчатая шерсть отваливается с него клоками.
А иногда мне кажется, что волк с самого начала был частью меня — отрицаемой и нелюбимой. Частью, в которую я не верила.
Я спрыгнула из кареты на мостовую прямо в руки Рея. Согласно этикету, он обязан был ждать меня в храме, но с этикетом сегодня были серьезные проблемы, потому что на платье вместо жемчуга были выложены амулеты магическими камнями, и я при каждом шаге бренчала, как новогодняя елка, увешанная стеклярусом.
— Истинная!
— Истинная Серебрянного анта!
Компания празднично разодетой молодежи, стоявшая ближе других к карете, обсуждала нас так громко, что у меня краснели уши. Восторженный говор несся вдоль толпы, и Рей внимательно наблюдал за моей реакцией. Кажется ему нравилось то, что он видел.
А вместо праздничного парада по улицам столицы маршировала личная армия Рейнхарда, сканируя подозрительными взглядами гостей и зевак. Они же загоняли в храм придворных, беззастенчиво обшаривая дамские ридикюли и требуя от дракониров сдать оружие на входе. А глядя на некоторых дракониц, я вспоминала угрозу Теофаса переодеть гвардейцев фрейлинами
Но это не мешало мне наслаждаться солнечным днем, идеальным платьем, хищным собственническим взглядом Рея, раздраженно сканирующим гостей.
— Еще секунда и сматываемся, — пробормотал он, склонившись к моим волосам.
Рей поднял на меня взгляд, в которого смешались и любовь, и беспокойство, и собственничество. Оно было самым ярким. Интуитивно я чувствовала тонкую грань, проходящую между желанием защитить и желанием владеть безраздельно, присущую каждому дракону.
Это было страшное желание. Но что гораздо хуже, все чаще я ловила отголоски этих чувств и в себе. Мне не нравились женщины, которые смотрят на Рейнхарда, мужчины, уводящие его на «пару слов», военные походы, даже Теофас, пришедший в неурочный час, вызывал у меня вспышку агрессивной ревности.
И тот факт, что эти же чувства изводят и Рейнхарда, не облегчали моей ноши.
— Клянись, что любишь, — капризно потребовала я, едва мы выбрались из храма в сад, где нас ожидало множество гостей, звенели бокалы, стоял веселый гормон и одуряюще пахли розы.
Рейнхард резко остановился, знакомым цепким взглядом окидывая мое лицо. Было в его глазах что-то, отчего сердце глухо и жарко заколотилось в груди, выстукивая крещендо. Рей мягко, но как-то очень надежно обнял меня, и совершенно по-детски чмокнул меня в нос.
— Всегда, — сказал он серьезно.
— Клянись, что не оставишь меня одну, — сказала, проводив взглядом одну из симпатичных дракониц, которая околачивалась около Рея с начала венчальной церемонии.
Внутри меня сидел ревнивый бес, подначивая на маленькие женские манипуляции. Но Рей остался так же серьезен.
— Никогда, — он попытался меня поцеловать, но мне было мало таких коротких уверений.
Я сердито оттолкнула его, и тут же приникла к его груди снова.
— Тогда клянись… клянись… в чем-нибудь.