Измена. Ты останешься моей

Царская Анна

– Тогда мне всё устраивало.

– Разве? Может, не хотела оставаться одной?

– Разве не в этом суть брака - не быть одному?

– Да, только у нас именно так. Каждый сам по себе.

– К чему этот разговор? К чему что-то друг другу доказывать?

– Потому что мы семья.

– Поздно вспомнил!

– И не забывал. Вот скажи честно, ты любила меня, когда выходила за меня?

Я не успеваю ответить. Музыка заканчивается и под последний аккорд раздаётся громкий залп салюта. Тысячи огоньков разлетелись над океаном. Они взмывали в тёмное небо и гасли,

рассыпаясь на поверхности воды. Зрелище очень красивое, но я обдумываю ответ на его вопрос. И не знаю, что ответить. Я снова в смятении, потому что не знаю ответ на его вопрос. Но мы хотя бы немного поговорили без криков. Не помню, когда мы в последний раз разговаривали по душам. Всегда боялась сказать о своих чувствах, потому что Глеба ставила выше себя. И поэтому потеряла себя.

Когда хлопки становятся тише, и прежде чем развернуться и уйти, Глеб произносит:

– Знаешь, я готов пожертвовать многим ради нас, а чем ты готова пожертвовать? Подумай над моими словами.

Глава 27

Всю дорогу обратно домой обдумываю вопрос Глеба.

Мне казалось, что я всё делаю правильно. Считала его виноватым, на так ли это?

Он прав, отношения выстраивают вдвоём. Выходит, я тоже его обманывала. Только по-другому. Использовала, когда было выгодно. И что я дала ему взамен? На этот вопрос мне трудно ответить.

Жена должна быть партнёром и помощником. Помогать своему мужчине, быть на его стороне. А я думала, как унять свою боль. Как справиться с расставанием. Глеб появился очень вовремя. Окружил вниманием. Выйдя за него, перестала чувствовать себя одинокой, но муж не зверушка, которую заводят от скуки. Но со мной так и вышло, только не от скуки, а от одиночества.

Равнодушна ли я к нему? Нет. Даже когда согласилась стать женой, Глеб мне нравился как мужчина. Иначе выбрала другого или осталась одна. Но все меркли на его фоне. Тогда в чём проблема?

Не понимаю своих чувств. Одна часть меня хочет, чтобы Глеб исчез из моей жизни, другая боится его потерять. Пока так и не решила, что мне делать с хаосом внутри. Наши проблемы намного глубже, чем может показаться на первый взгляд. Измена-только верхушка айсберга. И как разбираться с проблемами, я не знала. Если отставить в сторону все эмоции, то мне нечего ему предъявить и я не готова к такой правде.

Сразу из аэропорта мы едем в больницу к отцу. Мама разговаривала только с Глебом, меня она игнорировала и не отвечала на мои сообщения. Я по-прежнему враг номер один. О состоянии отца узнаю со слов мужа. Пока его состояние стабильное и анализы лучше. Это уже радует. Найти подходящего донора не так просто. И даже после пересадки нет гарантии, что почка приживётся.

Мы приезжаем, когда врачи уже закончили свой обход и никто нас не побеспокоит. Я захожу в просторную одноместную палату. Здесь всё на высшем уровне. Папа, как всегда, смотрит новости.

– Как ты?
– Спрашиваю его. Он делает звук потише и измученно улыбается. Папа выглядит бодрее. Цвет лица улучшился, но он по-прежнему худой.

– Лучше всех.
– Заявляет папа. Он никогда не унывает даже в такой

критической ситуации.

– Я как на курорте, могу насладиться больничной тишиной и отдохнуть от твоей матери. Но как бы хорошо здесь ни было, хочется домой. Лучше нотации Лены выслушивать, чем позволять медсёстрам мучить меня уколами и капельницами. Уже весь зад в синяках.

– Шутишь - это хорошо, только ты совсем не ешь.
– Беру стул и усаживаюсь рядом с кроватью.

– У меня теперь диета. На старости лет они решили меня посадить на особые условия питания. Но твоя мама даже в больнице умудряется подсунуть мясо, которое мне запретили.

– Нельзя мясо?

– Да, ограничили белок. Но анализы стали лучше, надеюсь, скоро диету отменят.

– Звучит хорошо. Прости, что раньше не могла зайти.

– Всё хорошо, дочка. Ты и Глеб и так многое делаете для меня.

– Недостаточно, потому что пока ты не поправился.

– Будем надеяться на лучшее.

– Как тебе удаётся сохранять бодрый настрой?

– А что делать? Руки опускать нельзя.

– Да, твоя любимая фраза.

– Слышал, что у вас проблемы с Глебом.
– Папа смотрит на меня внимательно, только в его глазах нет осуждения.

– Кто тебе рассказал?

– Как ты думаешь?

– Я запретила маме говорить о наших размолвках, чтобы не расстраивать тебя.

– Она разве кого-то слушает? Но мне горько слышать, что моя любимая дочурка страдает.

От его нежности на глаза наворачиваются слёзы. Стараюсь держать себя в руках, но плохо выходит.

– Знай, я всегда на твоей стороне, какое решение ты бы не приняла. Жаль, что ты не посоветовалась со мной, прежде чем оплачивать лечение.

– Важна была каждая минута.

– Ты не должна страдать ради меня.

– Папа, по-другому не могла поступить.

– Хочешь всех спасти?

– Только тебя.

– Эх, Надя, Надя. Ты у меня самая лучшая. Кстати, я говорил с Глебом.

– Когда?

– Попросил заехать перед вашим вылетом. Как только узнал, что он требует тебя остаться, сразу хотел отказаться от его помощи.

– Моё счастье не так важно.

– Нет, милая. Важно. Думай о себе. Посмотри на меня, вот он результат - лежу в больнице, как беспомощный щенок.

– Не понимаю.

– Давно надо было уйти с тяжёлой работы и заняться чем полегче. Глеб, кстати, ещё на свадьбе предлагал уволиться, и устроиться к нему, но я гордый, сам со всем привык справляться.

Ни о чём подобном он мне не рассказывал. Как много нового сегодня узнала о своём муже. Кажется, о соседях больше знаю, чем о нём. Выходит, мы правда друг другу чужие.

– Я ни о чём не жалею.
– Повторяю ранее сказанные слова.

– А Глеб сожалеет.
– Удивлённо смотрю на него.
– Да, покаялся передо мной. Сказал, что ему жаль.

– И ты поверил?

– Поверил. Я понимаю его. Мужчина как, впрочем, и любой, может ошибаться.

– Понимаешь? О чём ты?

Он делает паузу. Вижу, как папе слова даются тяжело. Он смотрит на стену, его взгляд затуманен. Он как будто вспоминает события прошлой давности.

– И у меня был такой грех.