Измена. Уйти или остаться

Зун Марьяна

– Мамочка, ему будет дома скучно одному. По этой причине Тедди резвится на даче Веры Ивановны. Вера сидит в шезлонге с бокалом красного вина. И любуется яркими красками. Хотя осень ещё не вступила в свои права. Сентябрь — бархатный сезон. Полно зелени, цветов и умопомрачительные ароматы. Вечер был чудесный. Бабушка приготовила свое фирменное блюдо. Овощной рататуй. Из собственно выращенных овощей. Она очень гордится своим урожаем. Николай пожарил мясо на гриле. Все было по-простому, по-домашнему. Коля был очень внимательным и обходительным. Вера продолжала держать

дистанцию. Она ждала новостей. Ей не хватало какой-то уверенности.

Мама подошла и села рядом. И строго спросила:

– Вера, что происходит между тобой и Колей?
– Все хорошо, мамуль.

– Нет, — нахмурилась Ольга Михайловна. — Правда, мама, мы разберёмся.

– Верочка, дочка, я же вижу, ты меня обманываешь. Но я сильная. Я справлюсь. Николай, как побитый, смотрит на тебя и чуть ли не на коленях умоляет подойти.

– Мама, ты что такой говоришь?
– Не упусти шанс. Ему надоест просить прощения и ждать. Рядом тут же появятся вертихвостки. Как та, Рыжая.
– Мама, я тебя прошу, не надо. Ты много не знаешь.
– Мне и не надо. Материнское сердце болит за своих детей. Все ошибаются. Совершают поступки, которыми не гордятся. Но ты милосердна.

– Мамуль. Я тебя люблю, но, пожалуйста. Давай мы сами разберёмся. Мне больно. Поэтому я холодна с мужем.
– Не наломайте дров, дети. Вере обидно. Почему её никто не понимает... А она ведь правда старается простить и забыть. Просто немного надо подождать. Но сколько ждать... Бабушка задула свечи на торте. Они пили чай из самовара. Вишенки очень любят открывать краник и наливать всем чай. Вкуснейшее сливовое варенье. И пироги с капустой. Лизу и Софию было сложно уложить спать. Эмоции переполняли их через край. Тедди улегся в свою подстилку и засопел

.
– Вишенки. Даже Тедди уже умаялся. И вы идите отдыхать, — Вера Ивановна отправила правнучек в кровать.
– Бабуля, и тебе пора ложится. Не забывай о своём давлении. — Ольга Михайловна беспокоилась о маме.
– Тю-ю-ю! Мне всегда лишь восемьдесят один, а не девяносто, — рассмеялась бабушка.

– Мы с мамой вместе справимся, — Вера тоже успокаивала и провожала бабушку в кровать.

– Самовар оставь на улице, только под навес его поставь. Самовар же Миша привез. Купил на какой-то ярмарке в Сочи.

– Не переживай.
– Алексей, сынок, проводи тёщу на второй этаж.

– Конечно, мама. Пойдёмте.
– Всем спокойной ночи, — прощалась ба. — Ольга. Возьми щенка тоже наверх. Путь молодёжь сама тут разбирается. Вера и Николай остались одни. Им выделили спальню на первом этаже, и спать предстояло в одной постели. Вера не готова. Муж все понимал и сообщил:

– Солнышко, иди отдыхай. Я лягу здесь. Не переживай.
– Коль, прости, но мне надо ещё немного времени.
– Я все понимаю, родная, я подожду. Просто знай, я тебя люблю и готов ждать. Вера пыталась не заплакать. Подошла и просто уткнулась ему в спину. Обняла за талию

.
– Спасибо, что ты такой. Николай просто положил свои руки и сжал её ладони.
– Спокойной ночи, солнышко. В доме было тихо. На часах стрелки показывали

первый час ночи. Но Вера все ещё крутилась. Не могла найти удобную позу. В третьем часу ночи её все-таки сморило. И она уснула. Снился какой-то странный сон. Вера слышала шум, лай щенка. Но просыпаться совсем не хотелось. Ей было тепло, уютно. Но в тот же миг резко открыла глаза и услышала:

– Солнышко, родная, открывай глаза. Пожар.

– Что? Что ты говоришь? — До Веры стало доходить, что говорит муж.
– Пойдём, надевай обувь. Быстрее.

– Где дети — в панике шептала Вера. Запах гари проникал все быстрее. И дым. Сизый дым стелился по полу.

– Вишенки на улице. Родители тоже спускаются.
– А Бабушка — ужас застыл в её глазах.

– С бабушкой Верой сложнее. Она решила умереть в своем доме.
– Что...

Шестидесятая глава

Вера смотрит в зелёные глаза мужа. В них читается волнение, сосредоточенность и никакой паники. Он собран, серьёзен и готов в любой момент взять жену на руки и вынести из горящего дома. А Вера пытается осознать. Николай сказал, что... Ясность.

– Бабушка...

– Мне нужна твоя помощь. Она наотрез отказалась идти вниз. Дословно: я готова уйти вместе с домом.

– Господи, Коля.
– Бегом, Вера времени у нас нет. Она вскочила. Кое-как умудрилась натянуть обувь. Николай накинул на неё одеяло. Вера была одета в трусики и футболку.

– Коля, сумка там, документы и телефон.

– Вот, держи, — муж передал ей вещи. Вера перекинула сумку через плечо.

– Почему случился пожар?
– Был очередной скачок напряжения. Сначала выбило пробки. Затем что-то затрещало в стене. И я почувствовал едкий запах, плавящихся проводов.
– Кошмар. Если бы не ты.
– Солнышко, без паники. Дети в безопасности. Сейчас бабушку уговорим, и всё будет хорошо.

Хо-ро-шо! Николай уверенный, как скала. Это успокаивает и вселяет надежду. Он такой же и в своей операционной. Коля там один на один и сражается за жизнь пациентов. Да, сейчас в его жизни нет тяжёлых операций и критических пациентов. Пластическая хирургия не так опасна. Но муж не всегда был пластическим хирургом. У него бывало всякое. Какие только мысли не путаются в голове, когда стоишь на пороге опасности. Они выходят в узкий коридор, Вера чётко слышит, как трещит дерево. Она прикрывает лицо одеялом. Ужас. Огонь близко. Тяжело дышать.

– Давай руки, родная, аккуратнее! — муж крепко сжимает ладонь Веры. Она чувствует его уверенность, спокойствие.

– Коля, родной, мы же не оставим её здесь.

– Вера, без суеты. Но времени мало, — он быстро посмотрел в любимые небесно-голубые глаза и произнес, — Мне нужна твоя помощь. Мы справимся. Ты готова! Вера только махнула головой. Слова пропали. Ком стоял в горле. И это ощущение опасности. Волоски стояли дыбом. Они открыли дверь бабушкиной комнаты. Вера Ивановна спокойно сидела на своей кровати. В рубашке до пят. Волосы распущены. А в руках она держала портрет дедушки Миши