Измена. Вторая семья мужа
Шрифт:
— Что сделано, то сделано. На твоей совести это.
— Лер, я понимаю, что еще мало времени прошло. Но хочу, чтобы ты знала, я очень раскаиваюсь. Я тебя люблю! Ты моя сестра! Я так хочу быть частью твоей жизни!
— Вряд ли мы сейчас сможем общаться. Ты все для этого сделала, — ловлю себя на мысли, что очень хочется завершить разговор. Больно слышать даже ее голос, сразу перед глазами кадры, увиденные после роддома. И осознание, что она улыбалась, играла в любящую сестру, и ненавидела меня,
— Я все осознала! И всегда открыта к общению! Просто знай это! Если бы мы могли встретиться, обговорить. Я тебе все расскажу, и возможно, ты меня поймешь.
— На данный момент я не готова к встрече с тобой, — отвечаю отстраненно.
Нечто во мне умерло, и больше не воскреснет по отношению к сестре.
— Но у нас остается проблема — наша мамаша, — скрипит зубами, чувствую ее злость. — Отец ее бросил, отобрал квартиру и она ко мне приперлась. Она очень больна. Я беременна и не знаю, как за ней смотреть, у меня нет ни сил, ни финансов.
— Если нужен какой препарат, напиши название, я попробую помочь. На этом все.
— Лер, — хнычет, — Она не выносима! Я с ней с ума сойду! Помоги мне, сестра!
— У каждого свои проблемы, Ален.
— Но она и твоя мать!
— Я не могу больше называть ее этим словом.
Понимаю, что как бы ужасно это ни звучало, а к матери у меня нет сострадания. Достаточно только вспомнить все, что она творила, и малейшие зерна жалости, тут же гниют, не успев зародиться.
— А я могу?! Она мою жизнь разрушила! А теперь мне с ней возиться!
— Сочувствую. Всего хорошего, — заканчиваю разговор.
Передергивает. Словно только что снова в болото окунулась.
— Эти люди привыкли принимать доброту за слабость, так что ты все правильно делаешь, — тихо говорит Артем.
— Какая-то часть меня, та, что помнит, ту… лживую версию сестры, та, что все еще ее любит, рвется на помощь, — вздыхаю.
— Но ты ведь ее обуздала. Лер, смотри вперед, прошлого не исправить, будущего ты не знаешь, у тебя есть настоящее, на нем и концентрируйся, — припарковывается во дворе больницы.
— Только чтобы было это настоящее, надо все же разобраться с прошлым… поговорить с Ромой…
— Вот это верно. Нельзя оставлять ваши вопросы в подвешенном состоянии. Они тебе не дают дышать и тянут назад.
Пока не передумала, быстро набираю сообщение Роме. Ответ приходит мгновенно.
«В любое время дня и ночи, только позови».
Снова ножом по сердцу. Он отвечает словами из прошлого… где я была обманчиво счастлива, верила, любила… Эти его слова, нежность, я купалась в них…
— Можете вечером у меня в офисе встретиться, там никого не будет, спокойно все обсудите, — предлагает Артем.
—
Дрожащей рукой набираю Роме текст сообщения с адресом. Озноб пробирает до костей, руки ледяные, и воспоминания, они снова занимают все мои мысли.
Проходим в палату к Паше. Он не один. О чем-то весело общается с медсестрой. Светлана была права, я еще ни разу не видела брата таким сияющим.
— Лерочка, Артем! Какие люди! — хлопает по одеялу.
— Привет, Паш! Как настроение? — спрашиваю.
— Отлично! Вот врач говорит, что шансы очень неплохие.
А сам то и дело на медсестру взгляды бросает.
— Ой, оставлю вас наедине, — спохватывается она и направляется к выходу.
Ловлю взгляд брата, чисто мужской, заинтересованный.
— Симпатичная медсестра, — замечаю, когда женщина закрывает за собой дверь.
— Да… я не заметил, — опускает глаза.
Мы понимающе переглядываемся с Артемом.
— Паш, хороший стимул, чтобы встать на ноги, — улыбается Артем.
— Встану, — столько уверенности в голосе брата.
И я верю, у него обязательно все получится. Жизнь должна ему улыбнуться после стольких лет испытаний.
После больницы Артем отвозит меня домой, и я морально готовлюсь к вечерней встрече. Занимаюсь с дочуркой, а руки ходуном ходят, и никак не успокоиться.
На встречу с Ромой меня везет Коля. Артем дал указания, офис нам откроют. Даже успокаивающая аура брата сейчас мне не помогает. Ловлю свое отражение в зеркале, сама себя пугаюсь, насколько бледная, даже щеки втянулись.
— Лер, все будет хорошо, — сжимает мою руку Николай, помогая мне выйти из машины.
— Угу, — неуверенно киваю.
Мы поднимаемся на лифте. Створки открываются, я вижу Рому. Смотрю в его глаза, некогда самые любимые и родные.
Хотела бы я сказать, что они стали чужими… Нет… не стали…
Глава 89
Как он смотрит на меня! Отчаянно, преданно, с щемящей душу нежностью… Я знаю этот взгляд, но сейчас он стал еще более проникновенным.
Неужели так можно врать глазами? И зачем теперь?
— Лерочка, — устремляется ко мне, вскидывает руки в желании обнять, и замирает в шаге, — Здравствуй. Спасибо, что согласилась встретиться. Николай, — пожимает руку брату.
— Здравствуй, — киваю.
В груди щемит. Сколько лет прожито вместе, сколько мы прошли, я верила ему как себе, и эти чувства мне не под силу выключить по щелчку пальца. Хоть вдали от него, казалось все легче, что забыла, что переступила. Сейчас понимаю, насколько истосковалась по его объятиям, по чувству умиротворения, по нашим тихим уютным вечерам, когда могли полночи болтать, обсуждая все на свете.