Измена. Второй шанс на любовь

Русских Виктория

Ольховский неожиданно резко останавливает машину на обочине. Меня сильно откидывает сначала вперед, потом назад. Отстегивает ремень безопасности, поворачивается ко мне и наваливается всем своим могучим телом, вдавливая меня в сиденье. Одной рукой задирает платье и лезет руками в трусики. Другой хватает за грудь, покрывая поцелуями мое лицо и царапая щетиной нежную кожу.

– Давай, раздевайся скорее, я давно тебя хочу… – шепчет он хрипло, кусая мои губы.

В первые секунды я цепенею от ужаса и не могу

пошевелиться, все тело становится ватным. Шок, ступор и горловой спазм как следствие. Меня никогда в жизни не насиловали, и я не знаю, что нужно предпринимать в такой ситуации. Наверное, бороться изо всех сил, отстаивая свою честь.

– Вы что?! Я думала вы продюсер, а вы насильник! – наконец, вырывается из меня вопль.

– Не ори, дура! Я продюсер!

Отпихиваю от себя Ольховского всеми силами. Но наши силы слишком неравны. Он скручивает меня в бараний рог и продолжает срывать платье, лапая меня за грудь и голые ноги.

– Не надо! Пожалуйста! – умоляю я сквозь слезы. – Уберите от меня свои щупальца!

В это мгновение я вспоминаю, что беременна. И откуда ни возьмись тут же появляются силы. Во мне просыпается тигрица. Рукой нащупывая на полу свою сумку и бью со всей дури Ольховского по голове.

– Да как вам не стыдно насиловать беременную женщину??? – в бешенстве ору я, продолжая колотить его по голове.

Ольховский ослабляет хватку и прикрывает голову руками.

– Беременная??? С какого перепугу?! Ты издеваешься надо мной, Лебедева?!

Вырывает из моих рук сумку и откидывается на сиденье, тяжело дыша.

– Это чистая правда! Я беременная!

Вырываю у него из рук сумку и прижимаю к груди.

– А как ты сниматься собираешься еще целый года, а? – гневно орет Ольховский.

– Может, сценарий переписать? – дрожащим голосом предлагаю я.

– А может, ты место сценариста займешь, а вместо меня – место генерального продюсера? Да хватит меня разыгрывать, идиота из меня делать! Беременная она…

Ольховский снова с новой силой наваливается на меня, и я понимаю, что мне конец. Крепко держит мои руки, и мне даже не ударить его сумкой по голове.

– Такая же беременная, как и я! – бормочет он, покрывая поцелуями мою шею. – Вместо благодарности лапшу мне на уши…

– Не надо! Отпустите!..

Чувствую губами его колючую щеку, мочку уха и… впиваюсь зубами в мочку.

– А-а-а!!! – орет Ольховский не своим голосом, выпускает мои руки и хватается за ухо. – Дура!!! Ну я тебе покажу…

Я отталкиваю его от себя и изо всех сил бью сумкой по голове. Быстро открываю дверь, выскакиваю из машины и бегу по шоссе навстречу едущему прямо на меня автомобилю.

Глава 10

Я не понимаю, в какой стороне Москва, и не знаю, как называется шоссе, на котором нахожусь. И если эта машина сейчас не остановится, неизвестно, когда поедет следующая. Тогда я останусь на дороге одна с Ольховским…

Машу руками и щурюсь от яркого света фар. Автомобиль сигналит и резко останавливается в двадцати сантиметрах от меня. Подбегаю к передней двери, рву на себя и заглядываю в салон.

– Чего под колеса кидаешься??? – сердито кричит водитель, мужчина лет шестидесяти.

– Куда вы едете? В Москву или наоборот?

– В Москву!

Не спрашиваю разрешения, сажусь в машину и пристегиваюсь.

– В Москву! Скорее!

Машина трогается с места, мы проносимся мимо автомобиля Ольховского и едем в Москву. Меня трясет как в лихорадке, внутри все клокочет.

– За вами гонятся? – взволнованно спрашивает водитель.

– Да. За мной гонятся. Меня чуть не изнасиловали!!!

– Господи, кошмар какой! Хорошо, что этого не случилось. Может, вызвать полицию? – предлагает он.

– Куда? Я даже не знаю, где мы находимся!

– Действительно. Тогда в Москве обязательно идите в отделение полиции и напишите заявление.

– Да-да, непременно пойду и напишу.

– Вы знаете насильника?

– Да, я знаю насильника, – бормочу я и слезы градом льются из глаз.

Закрываю лицо руками и громко рыдаю. Водитель предлагает мне бумажные платки, горячий чай в термосе, шоколадку и свою теплую куртку, и всю дорогу старается отвлечь разговорами. Пью травяной чай с шоколадкой и постепенно успокаиваюсь.

Телефон разрывается от звонков, по очереди звонят потерявшие меня Лариска, Юля, Вова, Андрей, Игорь и Никита, еще зачем-то звонит мама. Говорить и что-то объяснять сейчас я не в состоянии и перевожу телефон в режим полета.

В Москве мы доезжаем до центрального отделения полиции.

– Спасибо вам большое, – достаю из сумки деньги.

– Нет-нет, что вы! Я не возьму, – категорически отказывается водитель. – Обещайте мне, что сейчас же пойдете в полицию и напишите заявление. Это дело так оставлять нельзя. Ни в коем случае не замалчивайте. Негодяй должен нести ответственность и должен быть наказан.

– Обещаю.

Выхожу из машины и иду в отделение полиции.

В этот поздний час жизнь в отделении бьет ключом. Мимо меня проходят сотрудники полиции, несколько бомжей, девицы легкого поведения и пьяный амбал, который чуть не заваливается на меня.

– Здравствуйте, где можно написать заявление? – спрашиваю у мимо идущего полицейского в форме лет сорока, держащего за шкирку пьяного амбала.

– Здравствуйте, – полицейский останавливается и внимательно смотрит на мои голые плечи и заплаканные опухшие глаза. – Какое заявление?