Измена. Выбор между бывшим и будущим
Шрифт:
— Я… — скрывать ведь бессмысленно, мне придется объявить рано или поздно. — Не успела сообщить вам прежде, но я беременна. И могу вас заверить, что это никак не повлияет на мою работу, все будет…
— Ты уволена! Пиши заявление по-собственному. Мне брюхатые здесь не нужны.
Глава 6
— Ты уволена! Пиши заявление по-собственному. Мне брюхатые здесь не нужны.
Слова управляющего тут же повторяются эхом в голове. И как бы больно по чувствам не било его название беременных женщин, сложнее всего было принять сам факт увольнения. Ведь
Мой мозг вовремя выключил сентиментальность, и загудев как потрепанный временем доисторический компьютер, выдал полезную информацию. Я не могу быть уволена, но не только потому, что мне нужна работа, но и по причине того, что закон на моей стороне.
— Но по трудовому кодексу… — «работодатель не может по своей инициативе уволить беременную женщину» хотела сказать я, но меня перебили еще на первых словах.
— И не надо меня пугать законами. Мне вот этот геморрой не нужен: сначала замену тебе ищи, декретные выплачивай, потом заново на работу ее бери. А еще начнутся мольбы о постоянных выходных, то мне плохо, то нужно в больницу, — его голос, пародирующей женский, мне совершенно не импонировал. — Нет уж, напишешь по-собственному, и еще спасибо скажешь.
— Это за что, простите, я должна благодарить? — сама не осознала как эта наглость вылетела изо рта, но сожалеть было уже поздно.
— А то, что работать не придется. Сядешь муженьку на шею, ножки свесить и заживешь припеваючи, — его упоминания моего мужа было совершенно недопустимым.
— Вы в любом случае не имеете права меня увольнять, а я не собираюсь писать по-собственному, — наглость так и текла рекою, и мне даже на какое-то время показалось, что подобное сыграет мне на руку, — Эта работа мне нужна, и я не давала вам возможности усомниться в качестве своей работе, несмотря на свое положение.
— Слушай сюда… — он сделал предупреждающий шаг в мою сторону, заставив меня в мерах предосторожности отступить назад, сохраняя прежнюю дистанцию.
Он выглядел слишком грозным и кажется виной тому были мои неконтролируемые слова. Он не собирался подчиняться моим условиям. Но законодательство было на моей стороне и он ведь не мог ничего с этим поделать. Однако увидев его недовольный оскал, пугающий огонек в глазах и руку, что тянулась ко мне — уяснила одно. Ему плевать на все мои слова. Он был недоволен, зол, и хотел, чтобы я ответила за это.
Но в ту же секунду, не дав сделать еще одного шага или продолжить речь, дверь на склад резко распахивается, заставляя нас обоих устремить взгляд в ее сторону. В дверном проеме стоял мужчина среднего возраста, стильно одетый в классический пиджак с накрахмаленной рубашкой, не застегнутой на верхние пуговицы. Он был очень даже привлекательным, но в то же время выглядел деловито серьезно.
И его здесь однозначно быть не должно было, так он забрел на территории служебного помещения кофейни. Наверняка гость, заблудившийся в планировки заведения, такое бывало и ранее.
— Юрий Александрович? Как приятно и неожиданно вас здесь видеть.
По тому, как встрепенулся мой управляющей
Но мужчина держится уверено, закрывая за собой дверь и проходя ближе к нам. Всего в паре метров остановившись, прислонив свое бедро к холодильнику и скрестив руки на груди, от чего ткань его вещей заметно натянулась.
— Ну так я слушаю, — у него был безумно приятный, бархатистый и чарующий тембр голоса, однако в нем слышался также и хрипловато металлический оттенок. — Ты ведь что-то хотел сказать. Наверняка что-то очень важное. Я весь во внимании.
Он не отрываясь смотрел на Евгения, а я почувствовала себя здесь лишней, участвуя в разборках двух мужчин. Холодок пробежал по коже от человеческого молчания, которое едва разбавляли стрекотание холодильников и звуки доносившиеся от во всю идущей работы.
Не замечая того, ногти впились в нежную кожу рук, оставляя после себя полукруглые лунки ногтей, чуть саднящие от почти незаметной боли. Я слышала удары собственного сердца, даже больше того, я чувствовала как оно бьется.
— Я… у нас была беседа… и я… — попытки управляющего вымолвить хоть пару слов, были больше похожи на блеяния молодого барашка.
— Позвольте представиться, — незнакомый мужчина перевел свой пронзительно гипнотизирующий взгляд на меня, оставив заикающегося управляющего в покое, — Грош Юрий Александрович, владелец небольшой сети данных кофеен.
И все таки я была права в своей догадке. И наверное он походил на человека, сделавшего приличное состояние на своем деле. Такой статный, брутальный и прекрасно выглядящий, каким и должен быть успешный предприниматель.
— Ася, менеджер этой кофейни, — я представилась в ответ, немного поглядывая на Евгения, у которого кровь отхлынула от лица.
— Может быть вы, Ася, посвятите меня в тему вашего разговора, — его тон речи стал более мягок ко мне, нежели к другому своему сотруднику, с которым был очевидно ранее знаком.
Но стремления, признаваться и ответить на вопрос, я за собой не заметила. Каким бы болваном не был управляющий, сдавать его было последним моим желанием. Он должен признаться сам, а ябедничать — плохо. Это я еще в детском саду уяснила и с тех пор к подобным методам не прибегаю. Опустив голову вниз, спрятав глаза и прикусив нижнюю губу, я замолчала вместе с Евгением, и теперь мы походили на школьных хулиганов, молчащий после баловства.
— Что ж… — недовольно и долго протянул Юрий Александрович, заставляя меня из любопытства все же поднять на него глаза, — раз признаваться не желаем, то я мог бы обратиться к записям с камер. Впрочем, делать этого не собираюсь. — Евгений поднял голову, в его глазах читалась яркая надежда, которая в следующий миг погасла. — Я все, итак, слышал своими ушами. Ася, вы можете быть свободны, если, конечно же, у вас не остались какие-то вопросы ко мне или к Евгению.