Измена. Я не прощу
Шрифт:
Разворачиваюсь к Киру.
Никуда не денешься, эмоции затапливают меня выше головы.
— Я адвокат, Мила. И на собственном опыте знаю, как это бывает. Иногда нет никаких шансов. Никаких лазеек и доказательств. Тогда остается только вывести на эмоции. На максимум. И… Вуаля! Твой противник начинает пропускать удары! А ты выигрываешь под чистую. Получаешь то, и десятой части чего не светило.
Мы слишком долго пересекаем холл. Дарина ждет нас у лифта с нетерпеливой гримасой и постукивает
— Вам не идет такое кислое выражение лица. Улыбнитесь, уверен, так будет гораздо лучше, — рявкает вдруг Марк, о котором я на самом деле уже почти забыла.
Но Дарина только недовольно передергивает плечами и пропускает нас в лифт.
И в нем мне уже становится не до нее. Не до Алексея и не до остальных.
Воздуха вдруг отчаянно начинает не хватать. Сердце бешено бьется о ребра, как будто собирается вылететь прямо сейчас.
Изо всех сил впиваюсь ногтями в сумочку.
Сейчас. Сейчас я увижу. Их обоих. Встречусь лицом к лицу!
И от этого понимания подгибаются колени. О каких-то делах я уже и думать не способна!
Кажется, у меня даже клаустрофобия начинается!
Мы заходим в конференцзал, где уже почти все места заняты советом директоров.
Я иду, как в невесомости. Ничего перед собой не вижу. Кажется, даже не дышу.
Замечаю только, что два места во главе полукруглого стола так и остаются пустыми.
— Людмила Алексеевна. Приятно вас видеть в добром здравии.
Я только киваю. Кто-то отодвигает для меня стул.
— Простите. С вами ваш… Адвокат, насколько я понимаю. Присутствие остальных, думаю, будет не совсем уместно.
— Это мой муж и консультант по вопросам финансов. Они останутся.
Выговариваю глухо. Губы как будто стали деревянными, как и голос.
Но радует, что звучит уверенно. Даже с нажимом. Как говорил мой отец.
— Эмммм… Ну ладно.
Повисает долгая неловкая пауза.
Директора, каждого из которых я прекрасно знаю, отводят глаза. Пересматриваются меду собой. Я же разглядываю каждого в упор.
— Я так понимаю, новая владелица и директор не собираются удостоить нас своим драгоценным присутствием? Может, тогда нам хотя бы кофе принесли?
Марк ведет себя, как ни в чем ни бывало. Мне даже кажется, что он сейчас откинется на спинку стула и забросит ноги на стол.
Дарина тут же срывается со своего места, где она должна все записывать и приносит нам кофе.
— Гадость, — шумно выдает Марк, быстро отпивая глотов.
Наши чашки остаются нетронутыми.
— Мила. Теперь я понимаю, почему ты не любишь кофе. Его здесь просто отвратительно готовят!
Не понимаю, Марк развлекается или пытается так разрядить обстановку. Или это тоже такое психологическое
А нервничать я начинаю все сильнее. Если Егора и Ляли нет, то, быть может, они что-то задумали?
— Прошу прощения, — наконец с места поднимается Арсений Павлович, тот самый юрист отца, на которого я так рассчитывала. И, на самом деле, рассчитываю до сих пор. На то, что он все сделает, чтобы защитить мои интересы. Ну, насколько возможно.
— Госпожа Розанова и господин Зарубин предупреждали, что могут не появиться на сегодняшнем совете, поэтому… Видимо их ждать не стоит.
— Совет был назначен несколько дней назад, — сухо отзывается Руслан. — Разве нельзя было предупредить?
— Увы, у госпожи Розановой возникли проблемы со здоровьем. Только вчера ее доставили в больницу. Видимо, состояние тяжелое, потому что с тех пор мы не получали ни от кого из них никаких известий.
Значит, все всерьез.
Ляля потеряла их общего ребенка? И теперь в больнице?
Это ведь была гинекологическая клиника. Других проблем быть не может.
И… Черт возьми.
Что-то неприятно. Привычно и тревожно колет внутри. Но уже через минуту я понимаю, что мне совсем ее не жалко. Ни капельки. Я не злорадствую, но… Мне все равно.
— В таком случае, не вижу смысла занимать наше время, — отрезает Руслан. — Сообщите, когда будет возможно вести переговоры.
— Ни в коем случае, — Арсений Павлович качает головой. — Я уполномочен говорить и действовать от их имени на такой случай.
— Что ж. Тогда начнем. Ждать дольше, полагаю, нет смысла, — Кир уверенно раскладывает перед собой документы.
— Сначала я хочу услышать вашу точку зрения по возникшей ситуации, — сразу же передает слово юристу отца. — А после будет обсуждать и вносить коррективы.
— Конечно.
Арсений Павлович явно нервничает. Избегает на меня смотреть. Украдкой разглядывает Руслана. Неужели он не знал, что я вышла замуж? Мы постарались дать после самой свадьбы максимальную огласку этому событию. Вряд ли что-то прошло мимо юриста корпорации.
— Как всем известно, господин Розанов по наследству передал все своей приемной дочери, Розановой Елене. Соответственно, весь бизнес теперь принадлежит ей.
Кир кивает.
— Вопрос завещания не в вашей компетенции, при всем моем уважении. Сейчас речь идет о тех десяти процентах акций, которые принадлежат Людмиле. И о принадлежащих ей салонах. На которые ваша организация почему-то наложила арест. Никаких досудебных документов мы не получали.
— Ну… Да…
Арсений бросает неуверенный взгляд на меня и потирает переносицу.