Измена. Я тебя прощаю

Джель Тина

— А ты? — выдыхаю и в страхе жду её ответа.

— Я в машине сижу.

— Продолжай, не молчи. — автоматически отмечаю, что говорит она относительно спокойно: не плачет, не истерит.

— Мы ехали в ресторан, по пустой дороге. Он на мотоцикле, я ехала за ним. Из дворов выскочила машина, прямо на него. — Она всхлипыват, — и всё. — Молчит. Думаю уже её окликнуть, чтобы она не молчала, но она продолжает сама: — это был Ниссан, кажется Ниссан Патрол — старый. Если я посмотрю на модель, то смогу сказать точно.

Чёрного или тёмно-серого цвета, очень грязный. Я вызвала скорую и позвонила тебе. — она опять прерывисто вздыхает, как будто хочет заплакать, но через вздох продолжает: — он лежит, я хочу выйти …

— Нет, — выкрикнул я быстрее, чем успеваю подумать. — Дина, я уже рядом, пять-десять минут. Заблокируй двери и жди меня. Ты молодец. Ты всё сделал правильно. Его трогать сейчас нельзя — только хуже будет. Это должны сделать врачи. Не выходи, пока я не приеду — с трудом сдерживаюсь, чтобы не заорать.

— Я хотела вызвать полицию, но дозвониться с первого раза до них не смогла. Позвонила тебе.

— Умница. Вызывать пока никого не надо, я сам вызову. Сейчас просто говори со мной, не молчи.

Я приехал даже быстрее, чем планировал, и не успел остановиться, как она выпрыгнула из машины и кинулась к лежащему на земле Венеру.

Встала перед ним на колени. Ползает вокруг него. Говорит что-то.

В груди всё сжалось от этого зрелища. Прижать к себе её захотелось: маленькую, хрупкую, нежную девочку. Сердце остановить не могу, как подумаю, что с ней могло случиться непоправимое.

Перекрыл дорогу, выскочил — бегом к ней.

Поднимает свои огромные глаза: — он жив, — шепчет, — жив!

По щекам её слёзы катятся в беззвучном плаче, а мне утащить её отсюда хочется, чтобы она не видела этого всего.

Сажусь рядом с ней. Осматриваю потерпевшего: проверяю пульс — есть. Шлем осматриваю — доступ воздуха есть. Говорю ему, что всё у него будет хорошо, хоть он и не реагирует, но может слышать. Делаю всё по инструкции. Сейчас главное, чтобы скорая приехала быстро. Чтобы поймать этот «золотой час» после аварии.

Потом уже Динару поднимаю…

Прижимаю её, наконец, к себе. Слёзы её вытираю. Чувствую её всхлип, вздох. Прижимаю сильнее, не хочу, чтобы она это видела. Но она глаз от него оторвать не может: от тела, распластанного на земле в неестественной позе, от пятен крови вокруг и от трещины на его шлеме.

— Малыш, послушай меня — я ехал на твоей машине, поняла? — поворачивается ко мне, но не понимает. Повторяю: — я ехал на твоей машине, ты ничего не видела…

— Я скорую вызывала… — поняла всё.

Валера подбегает с первыми звуками серены скорой.

— Дина, где твой телефон?

— В машине…

Убегает…

— Я ехал на твоей машине — смотрит на меня. Я киваю. — и сейчас постарайся, пожалуйста, рассказать мне всё, что ты видела.

Не нравится мне всё

это, отдохнуть бы ей сейчас не мешало.

— Парни где? — уточняю на ходу и веду её в свою машину.

— По кустам разбежались. Уходите, не рисуйтесь, подойду сейчас.

Всю дорогу, пока ехали в больницу, дышать боялся. Только воды ей дал. Смотрел на неё, контролировал её состояние. Она держится. Молодец. И рассказала всё спокойно, почти не сбиваясь.

Упёрлась и наотрез отказалась ехать домой. Непослушная какая стала — ухмыляюсь про себя.

Неужели её хотели убрать? — нет невозможно. За что?

Попугать?

Меня?

Венер причём?

Никак в голове пазл не складывается. Что-то не так в этой истории. Может случайность?

Не бывает таких продуманных случайностей — копать надо.

Усадил её пока бегал по врачам.

Хорошо поломали её друга. Но жизненно важные органы не задеты — будет жить. Молодой организм должен справиться — говорит врач. И хорошо, что в шлеме был, иначе результат был бы плачевным. Рисковый парень.

Сидит. Не плачет. Дрожит вся от напряжения. В руках пустую пластиковую бутылку мнёт.

Обнять её хочется, согреть — нельзя, останавливаю себя. Только чай.

Когда с чаем возвращался, рядом с ней уже друзья сидели. Администратор их грозный, наклонилась к ней, что-то спрашивает.

Подхожу неслышно, чтобы не помешать их беседе.

— Дина, всё хорошо будет — успокаивает её и даже голос у неё сейчас не суровый, ласковый даже. — Тебе нельзя волноваться, может домой всё-таки поедешь? Или нет, подожди, — выпрямляется и смотрит по сторонам, — я сейчас врача найду, чтобы тебя посмотрели…

Это она о чём сейчас?

Сжимаю одноразовый стаканчик так, что выплёскиваю кипяток на руку. Втягиваю через зубы воздух, — поворачивает голову в мою сторону.

Смотрит так, как будто взглядом проткнуть хочет… — ну это мы уже проходили. Не боюсь. Да и ситуация другая.

Уходит…

Присаживаюсь на корточки перед ней, другими глазами на неё смотрю. Рассматриваю. Мне же не показалось это, нет?

Она не говорит ничего. Только губы кусает. Стаканчик двумя руками обхватывает, смотрит на него — не пьёт.

Размешал сахар, палочку выбросил — пустые механические движения, чтобы паузу заполнить.

Сижу перед ней на корточках и не знаю, как с ней сейчас разговаривать. С чего начать. Как не обидеть и не отпугнуть.

Радуюсь, когда её уводят от меня. Дожил, с собственной женой поговорить боюсь.

Смотрю ей вслед. Ищу изменения в ней. Нахожу: походка другая, взгляд? А потом сам же это всё опровергаю: да я не видел её больше месяца.

Вру.

Я иногда приезжал и смотрел на неё. Но так, чтобы рядом — не видел. Придумываю сейчас сам себе желаемое. Может ошибся всё-таки, не так всё понял?