Измена. Яд твоей "любви"
Шрифт:
– Здравствуйте, Нонна Аркадьевна. Как обычно, приятно видеть Вас у нас. Кир говорил, что Вас можно поздравить? – тренер возник на пути бесшумно и внезапно.
Но за четыре прошедших года я к подобному привыкла и больше с воплями не подскакивала, никого в ужасе не сбивала и водой из бутылки не обливала, «славься, Джей[2]»!
– Михаил Борисович, добрый день! Это я Вас поздравляю. Такой успех, причем улов-то богатый! Да, спасибо, я сегодня защитилась, наконец-то. Сейчас с Киром поедем отмечать.
Стараюсь
– Если есть желание, можете с Кириллом присоединиться, мы с ребятами планировали поход в пиццерию… – и вопрос такой в глазах.
Нет, я, может, и молодая еще, но не совсем же дура?
Да, тренер Кира меня лет на пятнадцать постарше будет, но то, что он вот уже полгода оказывает мне знаки внимания, даже такая лопушка, как я уловила.
– Большое спасибо за приглашение. Как-нибудь в другой раз!
Вежливо кивнуть и быстрее топать в сторону выхода, где вполне можно будет подождать Кира.
Эта симпатия Михаила Борисовича, ну, к чему она?
Если я жила под одной крышей с идеалом?
Да, недостижимым, запретным, но мои попытки завести какую-нибудь личную жизнь за последние три года уже проваливались с треском все три раза, так что смысла в четвертой я не видела.
И зачем?
Олег всегда был хорош. Но когда он был женат на моей сестре, то для меня был скорее эталоном мужчины, по которому я мерила всех своих немногочисленных кавалеров.
Отец Кира сейчас воплощал в себе все девичьи мечты: рослый, статный, красивый, успешный, обеспеченный, умный. А также внимательный, заботливый, вежливый – список его достоинств можно было продолжать бесконечно.
Да, шесть лет назад он еще не был успешным, не был богатым, но мозги, целеустремленность и амбиции-то были при нем!
Я категорически не понимала Лиду, которая от такого сокровища куда-то делась.
Сама.
Дура, как есть дура.
Идиотка.
И не просто, а в квадрате, потому что к Олегу прилагался еще и Кирилл, мой чудесный, исключительный, восхитительный племянник.
– Кир, это Нонна, она сестра твоей мамы и поможет нам, – заявил Олег, когда я в середине августа прибыла к ним с чемоданом подарков и маленькой сумкой с личными вещами.
– Где мама? – эти чистые грустные глаза вынимали душу.
– Я бы тоже очень сильно хотела это узнать, – проскрипела я, потому как больше всего на свете хотелось орать матом, найти Лидку и оттаскать ее за рыжие патлы.
Не за горькие складки у рта и глубокие поперечные морщины на лбу Олега, нет. За красные от частых слез глаза Кирилла, за его готовность стоять у окна часами, в ожидании, или бросаться на звук открывающейся двери в любое время дня и ночи.
И так целый год.
О, что это был за год.
Скажем откровенно: программу первого курса я усвоила и не
Наши дни были наполнены:
– Нон, а ты там по дороге маму не встретила?
– А мы сегодня в саду рисовали, кто что хотел. Я вот маму нарисовал. Гляди, правда, здорово получилось?
– Нон, а давай до почты прогуляемся? Там же главную дорогу хорошо видно.
Хотелось плакать.
Ну, про прибить Лидку я уже говорила?
Вот никуда это желание за последние годы не делось, нет.
Да, там дальше за следующие пять лет тоже много всего было, но сейчас, обняв примчавшегося из раздевалки с вещами сына, я была по-настоящему счастлива.
Как до сих пор не была никогда.
Я выучилась и получила диплом. Мне нравится моя профессия и я готова посвятить ей жизнь. Это круто.
Но главное мое счастье – вот оно. Этот, прижавшийся ко мне, счастливый ребенок, который машет рукой и вопит на весь зал:
– До свидания, Михаил Борисович. Мы с мамой поедем отмечать. Сегодня у нас двойной праздник!
Можно ли быть счастливее?
[1] Мастер спорта международного класса
[2] к/ф Барри Зонненфельда «Люди в черном – 2», 2002
Глава 2: Человек предполагает…
За шесть лет до...
«Родительский дом, начало начал,
Ты в жизни моей надежный причал.
Родительский дом, пускай добрый свет
Горит в твоих окнах много лет…»
М. Рябинин «Родительский дом»
О чем думает девочка из маленького городка, когда умудряется поступить в ВУЗ на бюджет да еще и в райцентр?
О том, что теперь у неё начнётся совершенно другая жизнь. Определенно. Яркая, необычная, динамичная, но главное – отдельная от всей поучающей и воспитывающей родни. Не жизнь, а малина.
Нет, я никогда не рассчитывала на помощь матери, сестры или её новой семьи. Про отца мы скромно умолчим, да.
Отношения с Лидой у нас были не очень, поэтому поступала я туда, куда она вышла замуж, скорее по настоянию мамы (просто в другой город меня не отпускали категорически):
– Будете с Лидкой жить рядом. В случае чего она поможет тебе. Мало ли что у тебя, безголовой, в студенчестве случится, - бормотала родительница, возвратясь с огорода, где проводила практически все время с марта по ноябрь.
Нельзя сказать, что наш участок в десять соток был прямо реальным кормильцем, но в её памяти ещё были живы сложные восьмидесятые, голодные перестроечные 90-е, о которых она нам периодически напоминала, собственно: