Измена. За что ты так со мной
Шрифт:
— Нам пора, — говорит Расулов мне, разворачивает меня и ведет на улицу.
Я в полном шоке.
— Зачем ты это сказал? — тихонько шепчу, будто опасаясь, что Тимофей может услышать. — Ты же не знаешь, что это был за человек…
— Я знаю, кто такой Тимофей Демидов.
Почему-то зябну. Хочется поежиться. Обнимаю себя руками.
— Я думала незаметно уйти, но ты все сделал иначе.
Давид хмурится.
— А ты лицо свое видела, когда эти двое зашли? Побелела вся, обо всем забыла, только их и слушала. Тебе все еще больно от разрыва с мужем.
—
— Не пытайся меня обмануть, — терпеливо вздыхает. — Я просто действовал и говорил так, чтобы той парочке понравилось меньше всего.
Ему не наплевать на мои чувства? Давид хотел помочь мне «утереть нос» моему мужу? Чтобы таким образом я отвела душу?
Ох, Давид не мужчина, а огромный ларь с загадками.
Честно говоря, видеть озадаченно-обескураженную морду Тима было очень приятно.
А уж как изменилось крысье лицо соседки, которая, судя по ссоре, очень рассчитывала на финансовую поддержку Демидова, а получила только моральную.
В ее глазках загорелся огонь, едва она поняла что где-то рядом есть не только богатый, но и щедрый мужчина. Она, скорчив свою отрепетированную физиономию невинной овечки, только и поглядывала на Расулова. Может быть, даже позавидовала мне. Так ей и надо!
— Ладно, Кать, отвезу тебя домой, — Давид тянет руку к машине, чтобы открыть мне дверь, но отвлекается на шум.
Я тоже слышу какой-то хлопок. Поворачиваюсь. Как оказалось, бахнула дверь заведения от того, что Тим слишком резко ее толкнул.
— Катерина! — строго кричит он и размашисто идет к нам. Вид у Тимофея более чем недовольный, даже злобный. Он смотрит только на меня, а Расулова словно не замечает. — Как это понимать? Ты еще не развелась, а уже шатаешься по ресторанам! Позорище! Как мне тебя теперь называть?
Хочется схватиться за голову. Мне правда стыдно.
Но не потому, что я считаю себя легкомысленной девицей, мне стыдно от того, что Тим закатывает сцену перед Расуловым…
А о своей измене и что он эту свою профуру еще и привел в нашу квартиру, из которой меня выставил, он и думать забыл? То есть мне новую жизнь строить нельзя, надо до конца дней носить траур жены, которой изменили, а Тимофею можно наслаждаться с другой, брать ее в жены, воспитывать с ней детей. И это, по его мнению, совершенно нормально!
— Рот закрой, — за меня отвечает Расулов.
— А вы, мужчина, не вмешивайтесь! Это не ваше дело! — возражает Тим. С незнакомыми людьми он привык общаться деловым тоном. — Мне нужно поговорить со своей женой!
— Так подойди и забери ее у меня.
Тимофей мнется, а я напрягаюсь до последней мышцы на теле.
— Кать, отойдем в сторону, — говорит муж тише.
— Нет, — мотаю головой.
И на метр от машины не отойду с этим предателем.
Дверь снова отрывается, и из ресторана выходит Кристина.
— Тимоша, ты куда убежал? — визгливо спрашивает она и вертится по сторонам.
Заметив нас возле машины Расулова, заостряет взгляд на Давиде, а не на своем любимом Тимоше.
Стискиваю челюсть. Кристина снова пытается стрелять глазками. Это уже не совпадение, а закономерность! Ей что, важен процесс отбивания у меня мужчин? Честное слово, меня это злит!
— Кать, давай отойдем в сторону и поговорим? — повторяет просьбу Тим.
Игнорирую его и поднимаю взгляд на Расулова.
— Поехали отсюда.
Давид открывает для меня дверцу, и только я собираюсь сесть в машину, как Тимофей все же решается подойти ко мне ближе. Он встает возле распахнутой двери, наклоняется в салон и пытается выдернуть меня на улицу.
О беременной его ребенком Кристине Тим, похоже, думает сейчас в последнюю очередь.
— Я же сказал: нам надо поговорить. Ты с каких пор такой дерзкой стала, а? Забыла кто ты?
— Тимоша, а я не поняла, зачем тебе Катя? — фоном слышится голос Кристины.
Но Тимофей будто оглох. Он пытается поймать меня, но ловит руками лишь воздух, потому что Давид хватает его за шкирку, оттаскивает из своей машины и бьет Тима кулаком в лицо.
Тимофей сгибается, прикрывает руками лицо, кричит что-то невнятно. Кристина визжит, подбегает к нему.
— Из-за какого-то сломанного носа такой ор устраивать… — укоризненно качает головой Расулов, садится в машину и заводит мотор. — А теперь выкладывай начистоту, Катя, что за отношения у вас с мужем? Почему он позволяет себе хватать тебя, если вы расстались? И кто та некрасивая девушка, что была с Демидовым? Его любовница?
В смысле некрасивая?
Кристина — та дрянь, которая без труда увела у меня мужа. Не значит ли это, что она должна быть во всем лучше меня? По крайней мере, обладать какой-то особенной внешностью, которая цепляет мужчин?
— Как ты ее назвал? — удивленно спрашиваю Давида.
— Кого?
— Ну… ту брюнетку в сарафане. Ты сказал, что она некрасивая.
— То есть из всего того, что я успел спросить, ты запомнила только это? Ладно, если тебе это так важно, то да, девушка видится мне совсем не привлекательной. Чисто моя вкусовщина, — притормаживает на светофоре. — Так что там с честными ответами на вопросы?
Буравлю взглядом лобовое стекло.
— Не только из-за нее распалась наша семья, а потому что Тимофей оказался неблагодарным, неблагородным человеком. Я измен не прощаю. Поэтому, как только подловила его на интрижке, сразу же собрала вещи и ушла. И права на амнистию Тимофей никогда не получит, — говорю сухо.
Конечно, на самом деле все было не так.
Поначалу у меня возникали бредовые мысли о сохранении семьи, и если бы Тим сразу раскаялся, возможно, я бы его и простила… Понятия не имею, как бы потом жила, но простила бы. Ведь чувства тогда еще не остыли. Я его любила.
Но муж сделал все, чтобы разрушить нашу любовь. И даже после этого я не ушла, а вынужденно проживала с ним какое-то время, потому что у меня элементарно не было денег!
А Расулов пусть думает, что я при таких ситуациях сразу же хлопаю дверью и не слушаю оправданий. Он должен знать, как со мной можно поступать, а как нельзя.