Изменённый третьей серии
Шрифт:
— А я пробовал. Мне сказали: «Забавно! Но неэффективно, шумно и неудобно». Здесь есть оружие дольнего боя кроме луков и арбалетов: энергетическое — бластеры разных видов. Есть для общего пользования, есть специальное — только для вояк.
— Но всё равно, — не сдавалась девушка. — Почему меч? Почему ты не носишь какой-нибудь бластер? Я ведь так понимаю, ты не один такой придурок с мечом ходить, это повсеместное явление?
Я носил в качестве оружия дальнего боя арбалет исключительно в целях экономии: стрелять из бласт-ружья, работающего на А.Т.-энергии, — всё равно что стрелять деньгами. Да меня бы жаба задушила,
— Сначала холодное оружие было традицией… хотя… не совсем. Понимаешь, в этом мире не было войн — до последней, и двигателем прогресса тут было не желание убить себе подобного… культура, медицина, а после экология двигали науку вперёд. Да много чего, но только не война. А потом… всё военное дело, коль плохо бы оно не развивалось, продвигалось с учётом холодного оружия и технологий вполне мирных, таких как медицина и биоинженерия, например. И ты недооцениваешь меч в умелых и крепких руках. Против зверья, с которым, по большей части я имею дело, он даже эффективнее бластера.
— Но, если вооружить большое количество людей простыми автоматами….
Я со вздохом поднял руку, прерывая очередную Светину тираду. Спорить с этой девушкой интересно, но очень утомительно.
— Ты пока не владеешь всей полнотой информации о технологиях этого мира. И я, само собой, не смогу рассказать тебе обо всём сразу — у меня язык отвалится, а у тебя уши. Скажу проще: если бы наш прежний и этот мир столкнулись в противостоянии — у нашего не было бы не малейшего шанса на выживание.
— Но ведь…
— Приведу более наглядный пример, — перебил я Свету. — Если в некий лесок вечером загнать мотострелковую роту, а против них меня с мечом, к утру из роты никто не выживет, а я не получу и царапины.
— А если в поле? — с вызовом усмехнулась света.
— Тогда, может быть, пару царапин и заработаю, но закончится всё гораздо быстрее, — я вернул девушке усмешку со зловещим оскалом. — В поле разбегающихся ловить куда как проще…
Глава 25
Света спала. После плотного и сытного, хоть и не блиставшего разнообразием ужина её сморил сон, и я был этому только рад — ей нужно набраться сил, нам завтра опять весь день идти, а для слабого человеческого тела, тем более не очень привычного к таким нагрузкам, пешая ходьба по пересечённой местности — немалое испытание.
Света спала, а я думал, глядя в пламя, изредка подбрасывая в костёр полено-другое. Как она назвала меня сегодня? «Саша», а да этого «Александр»? Так меня называли в прошлом мире, там, где я родился и вырос. Саша, Саня, Санёк… очень редко Александр, отец, в основном, когда сердился на меня и отчитывал за какие-нибудь прегрешения. Одна девушка называла меня Алексом. Было в этом что-то стильное… крутое! И девушка та была, если можно так сказать, крутая и стильная. А другая звала Шуриком — это звучит тепло, по-домашнему, с улыбкой и лёгкой насмешкой. И девушка та была под стать: домашняя, очень милая и улыбчивая. Всё это одно имя, но как меняются оттенки и настроения от той или иной формы имени…
Я представился Александром, когда только пришёл в себя в палате госпитального блока корпорации «Инсауро» и очень строгая красивая женщина в белом халате спросила: «ваше имя, пол, возраст?» Чуть позже я узнал, что это была Изменённая второй серии, и она не строгая — она просто безэмоциональная.
Пол мой, как я тогда думал, был и так понятен — ведь я лежал перед ней абсолютно голым, но женщина была такой строгой, а тон её таким официальным и безэмоциональным, что я ответил: «Александр, мужской, 18 лет». Она кивнула и записала, проговаривая вслух: «Искандер, мужчина, 18 лет».
Поправлять её я не стал: Искандер так Искандер, это тоже форма имени «Апкусандр», да и не до того было. И больше меня никак по-другому не звали. Искандер или Изменённый. Ну ещё ругательствами всякими, но это Норман — ему можно. И я стал меняться так же стремительно, как моё имя и моё тело. Из весёлого молодого крупного восемнадцатилетнего парня, да что там, пацана Санька, дружелюбного, хоть иногда и агрессивного, но по сути доброго я стал превращаться в Изменённого Искандера, мужчину восемнадцати лет, безжалостную и безэмоциональную боевую машину в бою, язвительного и мрачного типа в мирное время.
И тут «Саша» … Как давно это было… Кажется, целую жизнь назад. Как будто я родился Изменённым, точнее, меня создали, я прошёл обучение и начал работать на корпорацию «Инсауро» и иногда на себя. А всё, что было до этого, вся та жизнь, что была до появления в этом мире, как воспоминания о глубоком детстве… Или полузабытый яркий сон…
Из задумчивости меня вывел запах. К сильному запаху от горящего костра, более слабым запахам моего и Светиного пота, ещё более слабому железа и кожи от моих доспехов и совсем лёгкому — травы и деревьев, росших у подножья утёса, добавился ещё один — запах мокрой шерсти и пыли.
Я насторожился. Бесшумно встал, беря в руку меч. Прислушался: всё тихо. Но подкрадывающихся гончих или замра я быстрее учую, если ветер будет с их стороны, чем услышу, и расслабляться я не стал.
И тут я ощутил волну тепла: не физически, а так, будто неожиданно встретил друга, с которым не виделся долгое время, или словно в промозглый осенний вечер вдруг повеяло тёплым ветром, который, конечно, не согрел тебя, но от которого на душе стало приятнее. А потом мне в голову пришла картинка, как будто что-то вспомнилось, но при этом пришла она извне — это тоже чётко ощущалось: на каменном плато стояла коричневая собака, размером с годовалого бычка, и, чуть склонив большую лобастую голову набок, смотрела на меня умными чёрными глазами. На груди собаки было небольшое пятно серой шерсти.
«Зафиксировано ментальное воздействие», — обозначила «система». Воздействие не агрессивное, иначе было бы сообщение об атаке. Я расслабился, сел обратно к костру и отложил меч. Это норгван, а благодаря присланному мне образу я даже знаю какой именно норгван — Серое Пятно. Мы с ним если не друзья, так уж точно хорошие приятели. Я и Умник однажды помогли ему отбиться от стаи гончих, то есть спасли его жизнь. Теперь с нами, в отличие от остальных людей, он с удовольствием общается.
Я постарался сформировать в голове слова и послать их Серому Пятну, не проговаривая вслух: