Изменить себе
Шрифт:
Алина постучала по булыжникам.
— Может, это совсем другие камни?
Я ходила взад и вперёд, пытаясь выявить подвох.
— Не думаю, что такие стоят на каждом шагу.
Марго уселась прямо на землю.
— Что делать? Ночь на дворе.
Я окинула взглядом девчонок.
— Кто-нибудь умеет разжигать костёр?
Алина была расстроена.
— Со спичками да.
Марго легла и равнодушно смотрела в небо.
— Не представляю, как нас угораздило так вляпаться.
— Ночевать нам тут по-любому. Я бы, если честно, вообще отсюда не уходила и ждала, пока ворота нас затянут обратно. Ведь помните, вчера они тоже не сразу открылись.
Мы садимся спиной друг к другу, уже ночь, но не холодно. Здесь совершенно другой климат, не как в горах. Это скорее тропики, с ужасно влажным воздухом. Становится темно, и везде вокруг, на фоне ночной тишины начинают доноситься разнообразные шорохи, кажется, что к нам кто-то подкрадывается. Я понимаю, что было полнейшей глупостью отправиться сюда без ничего, не подготовленными. Но уже поздно, а что делать — непонятно. Где-то в лесу виднеются зеленоватые огоньки: то ли это светлячки, то ли глаза диких животных. Такое впечатление, что нас видят все, а мы никого. Огонь однозначно отпугнул бы всех диких
Кажется, даже Алина сдалась.
— Девчонки, мне хочется закрыть глаза и ничего этого не видеть.
Марго тоже выглядит апатично.
— Предлагаю так и сделать. Будь что будет.
— Да уж, легко сказать, но трудно сделать.
Постепенно состояние шока у нас прошло. Мы привыкли, как это ни странно, заснули прямо на траве, усталость взяла своё.
Утро обнадёживало, дарило ясность мыслей и свежесть взгляда на происходящее. Мы решили сидеть здесь и ждать. Из зверей нас никто не тронул, может, просто повезло. Ещё нужно было сделать более надёжное убежище. Обошли окрестности, за воротами был дремучий лес, который можно было и не рассчитывать перейти, по крайней мере, без соответствующей подготовки. Уже никто не говорил о том, что мы зря убежали из этого поселения. Была надежда на то, что мы скоро выберемся отсюда. Но часа через два нашей радости к нам пожаловали гости. Это были странные люди на лошадях, они нас застали в тот момент, когда мы возвращались к месту своей ночёвки, и мы были настолько ошарашены, что сразу даже не попытались убежать. Какое-то время стояли и рассматривали их. Это были смуглокожие мужчины высокого роста, всё тело у них было разукрашено и часть лица тоже, волосы были по плечи, и единственное, что было на них из одежды, это подобие штанов. Их тоже было трое, через плечо висел лук, а в руках было копьё. Несколько секунд нам потребовалось, чтобы понять за кем собираются вести охоту. Надо бежать! Мысль пришла одновременно всем троим. С криками мы рванули в лес, не зная куда, через чащу, поднимая ноги выше головы. Но нас это не спасло, ноги у аборигенов были длиннее и опыта, видимо, тоже было больше. Уже минут через пять мы были аккуратно связаны, перекинуты через лошадь. Но самое страшное началось, когда лошади поскакали рысью: в ужасно неудобной позе, содрогаясь от каждого скачка, глядя в землю и не имея возможности даже пошевелиться, мы куда-то мчали. За это непродолжительное время перед глазами пронеслась вся жизнь. Хорошо, что позавтракать так и не удалось, от такой тряски, казалось, все внутренности поменялись местами. Нас привезли к краю уже знакомого селения, бережно сняли и вручили женщине, стоявшей там. Её вид меня вверг в шок. Она смотрела злобным взглядом, казалось, она готова была нас убить.
Глава 5.Наказание
Рассадили нас в разные ямы, на этом в общем-то и закончился наш побег. Очень мудрое решение, в противном случае мы бы обязательно попробовали ещё раз сбежать. Яма была земляная и слегка застелена сеном, по характерному запаху, я поняла, что раньше здесь находились какие-то овощи. Было время всё обдумать, осмыслить и осознать свою ошибку. Нет ничего страшнее одиночества и голода. Есть давали, но очень мало, раз в день. Я, конечно, поняла, какую необдуманную глупость мы совершили. Как можно было сорваться и, ничего не узнав, куда-то пойти. С другой стороны, нам повезло с первого раза, мы нашли ворота, толку от них было мало, но одна задача была решена. Я всё думала, куда мы попали. В какое-то племя, очевидно, без каких-либо признаков цивилизации. И что будет дальше? Как там девчонки? Живы они? А ещё я думала, что вдруг меня не выпустят отсюда до конца жизни… И, как всегда, спасение пришло неожиданно, когда его совсем не ждали. Мне спустили подобие верёвочной лестницы, и я, недолго думая, вылезла. Было светло, солнце ослепило глаза от контраста, день или утро — у меня всё уже перемешалось. Радовало то, что Марго и Алина были здесь же. Они были все в грязи и очень неприятно пахли, видимо, как и я. Кроме нас, было ещё две женщины, наши смотрительницы. Это были высокие, хорошо сложённые смуглые женщины, обе в мешкоподобных туниках чуть выше колена, в районе талии подвязанных тонкой верёвкой, волосы собраны в длинные хвосты, а в них вплетены перья и ленты.
Нас привели на поле, расположенное на противоположной стороне от прохода, через который мы хотели сбежать. Оно было покрыто зеленью, что-то типа вьюнка, кое-где росли цветы — белые, розовые и сиреневые, очень похожие на сорную траву. Но оказалось, что это какое-то специально посаженное растение, и наши проводницы показали, что надо найти корень, подкопать палкой, аккуратно вытащить и собрать плоды. Я не знаю, что это был за овощ, но клубни очень походили на картофель, только были более продолговатые. Нам нужно было собирать этот овощ. Вскоре сюда же привели Александру, Аню и Олесю. Они были очень рады нас видеть. Нас предусмотрительно развели по разным краям поля, и мы приступили к работе. Поговорить не удалось, как только мы приближались друг к другу, девушка, которая осталась с нами на поле, начинала недовольно ругаться и предупредительно помахивать палкой. Пришлось молчать. До обеда работа была даже в радость, два дня без движений заставляли радоваться любым манипуляциям. К полудню нам принесли еду. Она была гораздо лучше той, что давали, пока я была в заточении. Была «картошка», которую собирали, я узнала её по форме, на вкус она сладкая, но по консистенции близка к нашей. Мне очень понравилось, к ней полагался соус, который делал её вкус ещё более экзотичным. После обеда работать стало тяжелее: растения путались, не давали двигаться, и корни разобрать удавалось с трудом. Еда расслабила, открытое солнце беспощадно палило голову, ни одного облачка. Хотелось только поскорее закончить это дело и свалиться спать. Когда стало вечереть, нас отправили домой. Дома девчонки показали, где можно умыться и искупаться, — это был ручей, его часть проходила совсем недалеко от нашей хижины. Дальше он шёл по кругу и огибал всё поселение, а затем устремлялся за его пределы. Когда мы искупались и постирали свои вещи, то жизнь стала почти прекрасна. Я почувствовала себя человеком, а не грязным и вонючим рабом, хотя бы ненадолго. Cил после столь насыщенного дня уже совсем не осталось. Мы лишь коротко поведали о том, что с нами было.
***
Алиса в розовом платье со смешными хвостиками (такие я ей делаю на праздники) бежит мне навстречу. На моём лице счастливая улыбка, иду к ней, чтобы сократить дистанцию. Она
Я вся в холодном поту. Сердце бьётся как сумасшедшее. Охватывает ощущение горечи, утраты и безысходности. Слёзы беспомощности текут по лицу. В полном неведении, где мы и что с нами происходит. Мы просто рабы. Как такое могло произойти. Мой мозг отказывается воспринимать новую действительность. Закрываю глаза. Вновь и вновь хочу вернуться к своему сну, но видение уже испарилось. Просто апатично смотрю в потолок и нет никаких мыслей, как выбраться из этой ситуации.
На следующий день всё повторилось точь-в-точь и ещё через день тоже. Утро. Поле с «картошкой». Обед. Сон. Мы ходили, как зомби, ничего не спрашивая, просто делая, что нам указывали, никаких попыток к сопротивлению. Настроение хуже некуда. Нас окружала полная неизвестность, свобода была ограничена, да ещё нас принуждали работать. Наверное, примерно так же чувствовали себя рабы, только кнутом нас не стегали, но, я думаю, это до первого сопротивления. Мы почти друг с другом не разговаривали. Шутить не было сил, говорить очевидные вещи не хотелось, а больше никто ничего не знал. Это угнетало и пугало. Обсуждать мелочи бытовой жизни сейчас казалось неуместным и мелким на фоне тех проблем, которые перед нами стояли. Озвучить вслух никто не решался, но эти мысли витали в воздухе. Мы все понимали, что наши шансы на то, чтобы выбраться, сводились к нулю, без каких-либо компромиссов. Всё это не могло не вселять потерянность, пустоту и отрешённость.
Третий день на поле давался нелегко, хорошо хоть погода сжалилась и не было палящего солнца. Все мы пребывали в угнетённом состоянии и полной безысходности. Прошло часа два, и тут я слышу крик на другом конце поля. Там Марго села на землю и отказывается работать, а женщина на неё орёт. Я подбегаю к ней.
— Марго, ты что творишь, хочешь опять в яму?
— Я бы, если честно, не отказалась, у меня в печёнках сидит уже их поле, пусть делают, что хотят.
Тут женщина перестаёт орать и уходит.
— Вот видишь, не сильно-то они настойчивые.
Тут подошли все девчонки узнать, что происходит. Мы обрадовались перерыву в работе и были счастливы отдохнуть. Может, они ушли и не хотят с нами связываться, мало ли что от нас можно ожидать. Прошло минут пятнадцать, и мы увидели целую толпу разъярённых женщин, идущих в нашу сторону, очевидно, на расправу. У них в руках были большие палки. Вариантов не оставалось, надо было бежать, в этот раз мы решили не кучковаться, а разбежаться в разные стороны. Мы пересекли поле и ринулись в лес, вся толпа рванула за нами. Моя душа ушла в пятки, я про себя проклинала Марго, опять она всё портит, мало нам неприятностей. Я бежала сломя голову, совершенно не представляла куда, высоко поднимала ноги и уклонялась от свисавших лиан. Тут раздался треск, земля ушла из-под ног, я провалилась. Когда встала, то увидела, что нахожусь в какой-то яме метра два-три в высоту и метра два в ширину. Я обрадовалась, что в этом убежище меня уж точно не найдут, если буду сидеть тихо. Забилась в уголок, боясь даже глубоко сделать вдох, а сердце «ушло в пятки». Потом, когда дыхание восстановилось и крики в лесу утихли — все разошлись, попыталась выбраться, но поняла, что попала в ловушку. Какое чудо, что я ничего не сломала! Яма точно для ловли зверей, так что рано или поздно её придут проверять. Меня в любом случае скоро найдут, а пока могу отдохнуть и насладиться уединением. Мысль оптимистичная, и главное, не надо работать на палящем солнце. Наступил вечер. Отдыхать надоело, энтузиазм мой гас на глазах, уже хотелось есть и пить, но никто так и не пришёл забирать добычу. За неделю уже второй раз попадаю в яму, это какой-то рок. Как только стемнело, начался ад: неизвестные шорохи, светящиеся в темноте глаза диких животных, крики сводили с ума. Заснуть было невозможно. Расслабиться и закрыть глаза я смогла только с первыми лучами солнца.
Что-то свалилось мне прямо на голову. Я вскочила, ещё не понимая, сон это или явь, сердце бешено колотилось. Осмотревшись, увидела в противоположном углу «неведому зверушку», то ли белку, то ли зайца. Животное огромными испуганными глазами смотрело на меня. Я села напротив, привела мысли в порядок, осознала, где я и что со мной. Наблюдая за зверьком, я думала, что мне с ним делать? Мысли были следующие: можно выбросить его наружу или оставить себе для компании, ещё вариант — съесть на обед. Но пока я, видимо, не настолько голодна, и последний вариант не участвовал в рассмотрении. Решила оставить. Хотя он мог меня покусать, всё же рискнула попробовать. Зверёк сидел смирно и не внушал пока никаких опасений, я тоже не собиралась к нему приставать. Тем временем вовсю шёл новый день. Солнечные лучи, которые проникали в моё заточение, вселяли надежду, а работа, кипевшая наверху, дарила оптимизм. Лес был наполнен совсем другими звуками и ароматами, нежели прошлой ночью. Раздавались задорное щебетание птиц, жужжание насекомых, взмахи крыльев, вкрадчивые шаги некрупных животных. Я собрала все силы, спланировала траекторию так, чтобы захватить максимальное число корней, торчавших из ямы, и ринулась в бой! Говорят, если чего-то очень хочется, то это обязательно получится. Я очень хотела, чтобы у меня получилось: впивалась руками в землю, бывало, что и держалась зубами за корни, поднималась на метр и срывалась. Потом повторяла попытку за попыткой, но все они заканчивались, когда я не проходила и половину пути. Прошёл час, два, а может, и больше. Ничего не получалось, яма слишком глубокая и широкая, земля постоянно осыпалась, опереться и схватиться не за что. Я была вся в грязи, она проникла всюду — в рот, под ногти, всё тело было в земле. Села, обессиленная, на землю, и тут на меня навалилось жуткое уныние. Очень хотелось пить, есть и рыдать во весь голос. Еды и воды не было, ничего не оставалось как реветь от бессилия и жалости к себе. Знала, что, если стало жалко себя — это последняя стадия отчаяния, с этим уже сложно бороться. Была мысль, что так я могу тут и умереть в яме и никогда не увидеть своих близких и друзей. Был круговорот мыслей, но все безрадостные, одна негативнее другой. Я не заметила, как заснула, теперь никакие звуки меня не тревожили, их заглушила тоска.