Шрифт:
Глава 1
«Сон, всего лишь сон,» - твердил мне уголок сознания, но ужас и боль привязавшегося «просто сна» вовсе не казались чем-то незначительным. Я все еще не могла избавиться от него.
Молодая поросль бледно-зеленых папоротников колола босые ноги и гладила лодыжки, пока я пробиралась сквозь низкие кусты, смех дрожал у меня на губах. Я обвила пальцы вокруг лозы, свисающей рядом, всматриваясь в туман в лесу. Прятки были моей любимой игрой, ладно, нашей с Кактусом любимой игрой. Звук его шагов долетел до ушей за секунду до
– Ларк, я не могу найти тебя. Ты снова жульничаешь?
Губы плотно сжались - я чуть было не попалась на его уловку. Мышцы ног напряглись и приготовились вытолкнуть меня из укрытия. Я никогда не жульничала. В конце концов, я дочь короля. Я все еще была принцессой, пусть и не законной наследницей. По крайней мере, в своих собственных мыслях. Поэтому ложь была не допустима.
Но затем я увидела усмешку на губах Кактуса, когда он поворачивался в поисках меня.
– Ларк?
– Он положил руки на худые бедра и сделал длинный шумный вздох.
– Хорошо, ты выиграла. Опять. Ты просто слишком хороша в этом.
Я коснулась пальцем почвы и послала мягкий импульс через землю к ногам Кактуса. Он повернулся туда, где я пряталась, с улыбкой на лице, когда почувствовал мой вызов. Мы только недавно научились связываться друг с другом с помощью земли, если находились близко друг к другу.
Я села и махнула ему, лозы соскользнули с моих плеч.
– Сюда, неудачник.
Со стоном, он направился ко мне. Рыжеволосый и зеленоглазый, он был такой же аномалией в Крае - нашем доме в Редвуде, - как и я со своими светлыми волосами и разноцветными глазами. Одним янтарным, другим зеленым. Мы познакомились в начале лета, когда лес окутывал густой туман, и с тех пор были неразлучны.
– Хочешь сейчас спрятаться?
– Я похлопала по месту рядом с собой, убирая листву, чтобы он мог сесть.
– Нет, ты слишком хороша в этой игре. Во что еще мы можем поиграть?
Я взглянула вверх: в воздухе собирался густой туман, создающий в лесу облака. Было одно место, куда мы никогда не должны были ходить. Рядом с границей королевства моего отца проходили человеческие дороги, ведущие в их города. Место, запрещенное для всех, кроме Эндеров - королевских стражей. Я затрепетала от волнения при мысли о том, чтобы увидеть лицо человека не только в книге. Хотя Кактуса будет трудно убедить.
– Почему бы нам не отправиться в исследовательский поход?
Его глаза сузились.
– Это куда? Мы знаем лес лучше, чем кто-либо, что еще можно исследовать?
Улыбка скользнула по губам.
– Границу.
Его глаза широко распахнулись.
– Если твоя мать поймает нас, нас обоих ждет порка.
Я фыркнула и пропустила пучок травы сквозь пальцы.
– Моя мать не поднимет на меня руки, в отличие от твоей.
Я съежилась, когда слова выскользнули изо рта. И положила
– Кроме того, мама занята с малышом. Она даже не узнает, что мы ушли.
И без малейшего труда, мы были свободны. Я не знаю, насколько большим на самом деле был горный лес; в десять лет я не обращала внимания на вещи такого рода. Секвойный лес был нашим домом, где мы могли в безопасности бегать и играть с первых утренних лучей до самого захода солнца. Но я знала, что человеческая дорога на окраине леса вела на запад, а ближайший город был на севере. Место, где были машины и электрические огни, место, где женщины носили штаны, а мужчины - сережки. По крайней мере, я видела это у Белладонны, моей старшей сводной сестры, в журнале «Ролинг Стоун».
– На нем была смешная дата, не похожая на то, как мы считаем времена года, - сказала я Кактусу.
– Ноябрь девять, один девять семь два. Я спросила маму, что это значит, а она ответила, что люди так делают вещи. Им наужно все подписывать.
Кактус хмыкнул, но ничего не сказал. Он не был заинтересован человеческими вещами.
Белладонна как-то показала мне «журнал», и эти изображения врезались в память. Я хотела узнать, были они реальными или нет. Действительно ли люди делали все эти странные вещи?
– Ларк, думаешь, в один прекрасный день другие элементали примут нас? Возможно даже Ферн?
– Его глаза метнулись ко мне, а потом к верхушкам деревьев.
Я забралась на большое, наполовину гнилое бревно с цветами, прорастающими из трухи, затем повернулась, чтобы помочь Кактусу забраться.
– Конечно. Потому что однажды они увидят, какие мы сильные и что мы можем быть героями. И Ферн увидит, какой ты красивый и перестанет быть такой гадкой. Возможно, она даже позволит тебе поцеловать себя.
Ферн была худшей в компании, даже хуже, чем мои сводные сестры и братья, всегда дразнила нас и выставляла на посмешище. Это не останавливало Кактуса от тоскливых взглядов всякий раз, как мы ее видели. Она была, в конце концов, самой красивой девочкой в лесу. Хотя нет, неправда. Моя мать была самой красивой девушкой в лесу с ее длинными светлыми волосами и фиолетовыми глазами, которые, казалось, видят тебя насквозь.
Его глаза засверкали.
– Правда? Ты думаешь, она бы позволила мне поцеловать ее?
Я кивнула, не смущенная тем, что он вздыхал о Ферн.
– Мама сказала мне, что однажды мы с тобой станем героями, а она не стала бы врать на счет этого. Почему бы Ферн не захотелось поцеловать героя?
И все же, я почувствовала укол в сердце. Кактус не был настолько силен с землей, как должен был. Его дар лежал больше в отцовской сфере.
Он больше был Огнем, и я слышала, что его мать может отправить его в Шахту, чтобы он был с семьей отца. Для обучения там.
Дрожь волною пронеслась сквозь меня. Полукровкам вроде нас, детям, несущим в себе способности двух элементалей, приходилось намного тяжелее в этом мире. Но это не означало, что мы не справлялись. Просто нам нужно больше работать. Так всегда говорила моя мама.