Изменщик
Шрифт:
И я не могла это игнорировать. Мое сердце обливалось ядом моей любви.
Но я держалась, потому что кроме сердца у меня всегда был разум.
Когда Миша уставал от моего равнодушия и начинал беситься, я тоже взрывалась внутри себя. И собиралась высказать ему в самой резкой форме. Выбрать самые омерзительные названия животных и наградить ими своего мужа.
Но я вспоминала, что мой единственный путь к выигрышу — равнодушие.
Однажды ему надоест, и он оставит меня в покое.
—
— Если хочешь, — говорила я равнодушно. — Но лучше без меня.
— Нет, с тобой.
— Хорошо, — соглашалась я.
Мы приезжали в парк и я покорно ходила с Мишей за руку по дорожкам, пока Алиска носилась где-то одна, а Ванька плелся сзади, уткнувшись в телефон.
Миша бесился. Покупал мне мороженое, кофе и пирожки. Я их ела, но не высказывала радости.
— Что я могу сделать? — Снова и снова спрашивал он.
— Ты уже спросил меня однажды, ответ не изменился, — пожимала я плечами.
— Ты понимаешь, что такое соглашение быстро не готовится? — Злился Миша.
— Особенно, если не собираешься его готовить, — отвечала я.
Дима не звонил. После того, как трубку моего телефона однажды поднял Миша и обложил его отборным матом. Но Алиса продолжала ездить в школу. Миша каждое утро отвозил ее сам. Это стало для меня сюрпризом.
А вот мое место учительницы я явно потеряла.
Ничего. Я справлюсь.
Главное — выдержать настырную атаку моего мужа.
Который неделю вел себя как псих, то целуя меня, то психуя, а в конце концов пришел ко мне домой и хлопнул папкой по кухонному столу.
— Вот. Держи.
Я испугалась громкого звука, но все равно заторможенно открыла папку и аккуратно стала перебирать листки.
Он правда это сделал.
Кое-где были договоры дарения, кое-где какие-то более сложные схемы, включая брачный договор, который он предлагал мне подписать прямо сейчас. А юрист завтра все заверит.
По всем этим договорам мне отходило все имущество Миши. Кое-что прямо сейчас, кое-что после развода.
Некоторые из этих активов я даже не видела никогда.
— У тебя есть акции Никельгора? — Изумилась я.
— Есть.
— И дом в Тбилиси?
— Есть.
— Почему я об этом не знала?
— Ты не все знала.
— А где квартира, которую ты купил любовнице?
— Вот тут, — он ткнул пальцем в строчку банковского счета. — Забирай. Уже продал.
— Быстро.
— У меня хорошая мотивация.
Я кивнула.
— Ну что, Лен? — Миша присел на корточки у моего стула и мне невыносимо сильно захотелось запустить руку в его волосы и взлохматить их как когда-то. — Теперь ты мне веришь?
— Поверю завтра, когда мне подтвердят, что это правда.
Он
Он приходил и уходил, когда хотел. Я уже поняла, что он все равно попадет в мой дом, если захочет. Нет, стратегия была другая.
Алиса очень радовалась папе. Я демонстративно нет. Готовила только на нас двоих с дочерью, но Миша всегда приносил ресторанную еду. И сладости Алиске.
Ночевать он остался один раз и снова попытался меня приласкать. Мое тело дрожало в нетерпении, я же сжимала зубы, чтобы не выдать, как мне этого хотелось.
Я перетерплю, я всех переиграю.
Миша отвернулся и укрылся одеялом.
Я победила.
Он все еще целовал меня при встрече. Иногда я забывалась и отвечала, а потом долго ругала себя за это.
— Ну что? — Мы стояли у офиса юридической фирмы, где мне только что подтвердили реальность документов. — Веришь?
— Верю.
— Вернешься?
— Нет.
— Ленаааааааа! — Взвыл Миша на всю улицу. — Ну что тебе ЕЩЕ надо?!
— Ничего.
— Нет уж! — Он снова ухватил меня за плечи, отчаянно глядя в глаза. — Сказала А, говори и Б. Что еще! Что, Лена? Броситься в реку? Шагнуть с небоскреба? Убить дракона?
— Сделай татуировку с моим именем.
— Легко! Выбирай место!
Мне стоило многих сил не усмехнуться в этот момент. Я кусала себя за щеку, но ядовитая пена моего злорадства выплескивалась из души неумолимо.
Я показала глазами вниз.
Он не понял.
— Где?!
— Там.
Я снова опустила глаза.
— ПРЯМО ТАМ?
— Именно. Чтобы ни одна женщина больше не думала, что ты свободен.
— Ты долбанутая баба!
Он сжал кулаки, развернулся и ушел.
Победа?
Еще одно условие
Сссссссссссказал бы, что я об этом думаю, но в тату-салоне и так собралось слишком много народу. Поглазеть, понятное дело. Якобы по делам забегали, а сами стреляли глазами в тот угол, где мы с мрачным бородатым мужиком выполняли высшую волю моей благоверной.
Сссссссамой любимой.
Сссссссказочной.
Наверное рожать не так больно, как делать тату там, где она захотела.
Но как только я вспомнил, как метался под окнами роддома, где она рожала Ваньку, все перевернулось. Там был какой-то лютый карантин и даже если бы мы захотели, совместные роды не разрешили бы. Но я был молодой балбес и думал, что это лишнее. Рожать — бабское дело, прекрасно справится сама. Мое дело — подготовить дом к появлению сына и нажраться в счастливые сопли в честь этого события.