Шрифт:
Глава 1. Утрата
Весь смысл игры — не в выборе ферзя. На дисбаланс меж чёрным и меж белым. Поставить жизнь, как правило, нельзя. Свою нельзя. Твою — поставят смело!
А.О. Белянин
***
— Нет, — крикнула Таня, — ты не допрыгнешь!
Зажмурив глаза, девочка смотрела вслед своему брату, сиганувшему на другую площадку заброшенного шестнадцатиэтажного дома.
— Вот видишь, получилось же. Давай сюда, мы ещё не исследовали эту часть дома, вероятно, мы сможем найти тут много интересного.
Так
Очередной майский вечер, на улице приятная тёплая погода… и мы, вдвоём с сестрой. Снова полезли на высотные дома и забрались уже на восьмой этаж. Вещей, которые мы нашли на этажах ниже, нам хватит на пару-тройку дней и одержимые жаждой добычи чего-нибудь стоящего, мы лезли дальше.
— Может не надо… хватит на сегодня, — сказала Таня, смотря вниз. — Тут очень высоко, я боюсь.
— Не бойся, прыгай. Я тут. Я обязательно поймаю тебя.
Таня стояла на краю бетонного блока, перед пропастью и смотрела вниз. Я знал, что она была смелой, но не глупой и пропасть в восемь этажей всё же заставляла её голос содрогаться, а колени дрожать.
— Край! Он осыпается, — крикнула она, увидев, как обломки камней падали в низ, достигая первого этажа с еле слышным звуком.
— Попробуй разбежаться, а я тебя подхвачу отсюда.
С этими словами я подошёл к краю платформы, с другой стороны, и принял позу, демонстративно показывая, что буду её ловить. Несколько неспешных шагов назад. Она стоит метрах в четырёх от края и переминается с ноги на ногу, но преодолевая страх, начинает набирать скорость. В последний момент, заметив, что шнурки развиваются в такт бега, я кричу что есть сил.
— Таня, шнурки! Нет, Таня…
Шнурки, что развязались на кроссовках у Тани, зацепляются за торчащий из края кусок арматуры и она, не сумев хорошо оттолкнуться, летит вниз. Слёзы начинают собираться на глазах, я выкрикиваю её имя раз за разом, пытаясь оправдать свою беспомощность. В тот же миг я услышал грохот, подобный раскату грома, он бил по моим перепонкам, заставил непроизвольно схватиться за голову, закрыть уши. Он закончился так же быстро, как и начался. Придя в себя, я подбегаю к краю обрыва, разлом воздуха похожий на грозу в пустоте, рассеивается в районе четвёртого этажа. Когда от разлома не осталось никаких следов, я попытался вглядеться. Уходящее солнце ослепило правый глаз, но мне удалось рассмотреть первый этаж. Не было тела… вообще ничего. Не было совершенно ничего. Несколько минут я сидел, поджав колени, и пытался осознать происходящее. Почему же нет тела? Куда могла упасть Таня? Слёзы. Они собирались на глазах и медленно стекали, не давали мне сосредоточиться, их становилось больше. Я взбесился, не знал, что делать дальше, прокручивал в голове ответы.
— Один? Да я без неё и дня не протяну, — подумал я про себя. — Уж лучше смерть.
Я подошёл и ещё раз глянул вниз. Закрыл глаза. «Уж лучше с закрытыми» — усмехнулся я. Без доли сомнения сделал шаг.
Несколько
Ещё один хлопок, я проваливаюсь в очередной разлом и приземляюсь в очень мягкую траву. Падение с большой высоты не доставило ни капли боли и это привело меня в ступор. Отойдя от него, я попытался подняться.
«Метров десять» — подумал я, оглядывая приблизительную траекторию моего полёта. — Люди! Ау!
Я начал оглядываться по сторонам, пытаясь найти хоть одного человека, но никого не было. Вокруг меня был сплошной лес, множество мелких зверей и птиц, а запах, который окружал меня, был поистине непередаваем, что даже дурманил мой разум.
«Нужно осмотреться» — вновь подумал я и пошёл вперёд, пробираясь через густые заросли леса.
Шаг за шагом, я углублялся в чащу, осторожно ступая, чтобы не задеть лишнюю ветку и не потревожить местных животных, которых тут было предостаточно. Обходя очередное дерево, я заметил неподалёку маленький покосившийся домик, укрытый низкорастущими елями, который больше был похож на погреб или же нору с крышей в виде холма. Мне стало интересно, и я пошёл узнать, кто мог там обитать. Подойдя к дому, я присмотрелся. Старая дверь, еле державшаяся на петлях, крыша, полностью поросшая мхом, травой и некоторыми видами цветов, которые я некогда раньше не встречал. Забравшись на неё, я примостился на каменной трубе и стал срывать цветы, разглядывая их, вдыхая новые для меня ароматы. Было в них что-то необычное, как будто они были не от мира сего и культивированы неизвестным человеку образом.
— Брр, бред какой-то, обыкновенные цветы, сейчас накручу себе лишнего.
Принюхавшись к очередному цветку, я впал в некое оцепенение, погрузился в транс, но чей-то разгневанный крик заставил меня подскочить, из-за чего я оступился и кубарем полетел вниз, приземлившись в ногах у какого-то старика. Сразу же в меня последовал удар палкой, что пришёлся на мою голову.
— Ай, старик, больно же, ты чего творишь!?
Поднимаясь и отряхиваясь, я хотел было грозно посмотреть на него, но передо мной престал не ворчливый дед, а милый на вид старичок, ростом чуть выше метра. У него было полностью морщинистое лицо с добрыми, но уставшими глазами за густо растущими бровями. Кривой большой нос, за которым сверху еле виднелись уголки его рта. Одет он был в какой-то непонятный балахон с небольшой сумкой через плечо, наполненной ягодами и грибами. В левой руке он держал палку, похожую на посох. Хоть она и была сухая, на ней восседали множество листьев и почек, приглядевшись, я понял, что сделан он был из вяза.
— Больно говоришь? А вот на тебе ещё.
В меня полетела очередная серия ударов по голове, рукам и спине. Я отмахивался как мог, хоть и понимал, что бьёт он меня не от того, что ему хочется, а за конкретное дело.
— Думаешь, растениям не больно!? Думаешь, они не чего не чувствуют?
— Хм, да нет вроде, не должны же, — я с недоумением посмотрел на старика и сделал отрицательный жест головой.
— Чего махает своей пустой головешкой, а вот представь себе. Чувствуют. Каждым стебельком, каждым листиком чувствуют. Я ухаживаю за ними уже семьдесят два года, а потом появляется очередной болван как ты, подходит и начинает их рвать.