Изнанка реальности
Шрифт:
Физика в Верхнем Мире странная. Не частицы образуют поле, а изменения поля порождают или поглощают частицы. Кончики пальцев покалывало от осознания что он мог делать. Дыхание участилось, мысли лихорадочно разбегались в разные стороны. Алекс чувствовал себя одним из творцов Вселенной. Мир обрел объем, выступил с плоской страницы книги, развернулся во всей красе, и именно он, Алекс, может рассмотреть мельчайшие детали, исправить изъяны, отшлифовать бока. Как мраморная девушка, которая ожила в руках скульптора и сошла с постамента. Лучший момент жизни, который происходил прямо сейчас.
Частицы
Драконы носились под защитным барьером и отвлекали, но Алекс упрямо пробовал снова и снова. Все же работа с милыми ящерками под боком была частью контракта.
– Что я делаю не так?! – раздраженно спросил он.
– Ничего. Ты просто делаешь это не совсем правильно. Расслабься немного. Сейчас ты пытаешься перекроить мир под себя, но нужно действовать мягче, изящнее. Чуть подтолкнуть в нужную сторону и стабилизировать.
– Где я, а где изящество. Это просто смешно.
– Ты преувеличиваешь, – мягко сказала Элла. – Я по началу неделю практиковалась, а ты освоил базу за полдня. Давай попробуем вместе. Я толкну, ты растянешь. Может дело проще пойдет.
Алекс кивнул и вернулся в поле. Вдруг пространство подернулось мутной дымкой. Стало не по себе. В голове засвербило, и он почувствовал легкий шепот чужого сознания. Будто кто-то стоит сзади и дышит в затылок, хотя рядом никого нет. Ни на что не похожее ощущение. Это не было чтением мыслей. Его границы никто не нарушал. Лишь легкое присутствие кого-то еще. Невидимого. Скрытого. Алекс смущался и чувствовал, как интимность происходящего обжигает щеки.
Элла легко, невесомо подтолкнула поле, будто дунула на перышко, и оно медленно полетело вперед, подхваченное воздухом. Как попытка надуть большой мыльный пузырь: одно резкое движение и тонкая пленка порвется. Алекс ухватил ее поле и теперь они тянули в разные стороны. Когда площадка разрослась метра на два, он потерял концентрацию и дернул слишком резко. Поле схлопнулось.
– Черт! Ну ведь почти получилось!
– Не почти, а получилось. Поверить не могу, что ты продержал поле так долго!
– Но оно же схлопнулось, – недоумевал Алекс.
– А ты думал оно так и останется что ли? Чтобы держалось, надо замыкать.
– И как тогда строить контур? Там же территория в несколько километров!
– Вот именно поэтому я так злюсь от гениальных идей Ньеки. На такую площадь нужно много людей и часы непрерывной работы, а она выделила только две группы по восемь человек и еще одну с семью. Знает же, что так не работает, нужно равное количество людей. Спасибо тебе, понятия не имею, где я за день нашла бы восьмого человека, – она приложила к губам сложенные домиком руки. – А теперь детали. Смены по восемь часов, начинаем завтра в полдень. По идее купол должны поставить недели за три, потом я драконов перегоню и можно звать Ньеку, – Элла скривилась.
– Во сколько мне прийти?
– А ты ночью хочешь работать или с утра? Я пока два группы не распределила.
Алекс прикинул в голове. Проще не спать до четырех часов, чем вставать в три.
– Ночью.
– Тогда завтра в восемь вечера жду тебя здесь. Не опаздывай.
Алекс прикладывал все возможные усилия, чтобы выспаться, но мысли наползали одна на другую и впивались клешнями в голову. Занятия с Оскаром окончательно перестали вписываться в график, а следующее как раз послезавтра. Можно было пойти сразу после работы, но страшно представить его состояние через восемь часов надстройки купола.
Сон предательски не шел. В три часа он оделся и вышел проветрить голову. Долина купалась в мягком свете полной луны. Холод пробирался под свитер, так что возможность подогреть одежду была подарком судьбы. Зимние вещи в Кере вязали из шерсти дипов—гигантских местных собачек. Именно дипа Алекс встретил в первую ночь здесь. Милейший песик.
По краям озера застыла ледяная корка, которая днем таяла под полуденным солнцем. Он не удержался и сломал лед ногой. Корка хрустнула и осколки расплылись по поверхности. Алекс чуть подогрел траву, улегся и разглядывал почти чёрное ночное небо. Они с отцом часто смотрели на звезды и соревновались в поиске созвездий. Алекс всегда проигрывал. Поиск новых узоров на карте совсем другого неба успокаивал. Вон там семь точек похожи на тюльпан, а пять рядом—на фехтовальную шпагу.
Он уже почти заснул, когда услышал голоса за деревьями. Оказаться застигнутым врасплох не хотелось, как и отвечать на вопросы, что он здесь делает. Алекс присел и спрятался у низких кустарников. Голоса показались знакомыми, и он прикрыл рот рукой, чтобы не выдать себя громким дыханием.
– И кто же следит за рептилиями пока ты прохлаждаешься? – елейно спросила Ньека.
– Контур за ними следит, – раздраженно ответила Элла.
Алекс видел ее растрепанные волосы в просвете между деревьями.
– Мы начинаем работы только завтра.
– И почему же вы начинаете завтра? Я сказала тебе начать еще два дня назад.
– Раз так не терпится, могла бы дать одинаковые группы! Желающих поработать рядом с вивернами не так легко найти.
– И именно поэтому ты должна быть там круглосуточно, – ее голос лился, как сахарный сироп. По затылку побежали мурашки. – Объясни мне, как же так вышло, что я встречаю любимую племяшку начальника посреди ночи в лесу?
– Очень много работы. Устала. Решила пройтись, – процедила Элла сквозь зубы. – Мне третий раз повторить, чтобы дошло наконец? Какое тебе вообще дело?!
Ньека подошла вплотную и наклонилась к самому уху девушки. Голос ее от этого тише не стал.
– Такое, что этот праздник должен пройти безупречно, а мне приходится надеяться на благоразумие невыносимой соплячки, – выплюнула она. – Имей в виду, я буду следить. И если хоть раз до конца работ я не найду тебя в компании твоих ненаглядных тварей…
– То, что ты сделаешь? Пойдешь настучишь Аресу?
– О, детка, это было бы слишком просто. Но я могу попросить Ареса проверить, какими сомнительными делишками занимается твой брат с… Как там его зовут? Кажется, Гейл?