Изобретатель смерти (сборник)
Шрифт:
– Ты заявление в полицию подал? – спросил адвокат, и парень отрицательно помотал головой. – Почему?!
– Некогда было – в ментовке же надо в очереди сидеть, – промямлил Борис. – Страховое? Так мы все равно в частных клиниках лечимся. А в университете я все восстановил.
– Идиот! – заорал на него отец и повернулся к Гурову: – Лев Иванович, что с его паспортом?
– По нему жил преступник, – объяснил Гуров.
Парень побледнел как мел и в ужасе уставился на него, а вот Беклемищев внезапно успокоился, усмехнулся и сказал:
– Это все, Борис! Я тебя предупреждал!
– Владимир
– 29 января этого года, – буркнул тот.
– Если вспомнишь что-нибудь еще об этом случае, скажи отцу, и он со мной свяжется, – сказал Гуров, прощаясь с хозяевами.
Адвокат проводил Гурова и Степана, и они уехали. Миновав шлагбаум, остановились и вышли из машины. Гуров махнул рукой сидевшему за рулем джипа Гураму, которого неплохо знал, и тот мигом подбежал к нему.
– У вас есть самая обыкновенная вода? – спросил Лев.
– Конечно, уважаемый, – удивленно ответил тот.
– Тогда принеси мне, пожалуйста. И вот еще что. Пусть кто-нибудь из твоих ребят поведет мою машину, а я на заднем сиденье «Жигулей» попробую подремать.
Гурам убежал, и вместо него мигом появился другой парень, который протянул Гурову пластиковую бутылку воды и пакет:
– Покушайте, пожалуйста, уважаемый.
Лев взял пакет, но, едва открыл его, как ему в нос ударил острый запах кавказской кухни, и он со вздохом вернул его парню:
– Спасибо, но мне это все нельзя.
Лев отдал ему ключи от своей машины, а сам сел на заднее сиденье «Жигулей». Первым делом выпил всю бутылку воды и почувствовал, как совершенно пустой желудок обрадовался ей, словно родной – наконец-то в него хоть что-то попало. Устроившись поудобнее, он попросил:
– Степа, пошли своих парней прямо сейчас к клубу «Чертово колесо». Пусть с охраной поговорят, вокруг порыщут… Надежда, конечно, слабая, но вдруг кто-то что-то вспомнит. Нам бы хоть кончик ниточки уцепить, хоть след от нее найти!
– Уже! – заверил его Савельев. – Я им сказал, чтобы кровью свой позор смыли, а то я их на атомы разложу! Это же надо было додуматься – ехать в час «пик» к дому Бориса напрямую! – бушевал он. – Ну, я им завтра устрою!
Он говорил еще что-то, но Лев его уже не слышал – он спал.
Проснулся Гуров от того, что Степан тряс его за плечо и только что не орал в ухо:
– Лев Иванович! Мы уже на месте! Ваша машина тоже здесь, а кавказцев я отпустил – все равно ведь вы до утра никуда не денетесь.
Лев открыл глаза, с трудом выпрямил затекшую спину и осмотрелся – «Жигули» стояли уже возле дома Савельева. Исключительно на автопилоте он поднялся в квартиру Степана, но, почувствовав доносившиеся из кухни дивные ароматы, немного приободрился.
– Стас, это ты там кулинарничаешь?
– Станислав Васильевич отбывает наказание возле телевизора, а то вздумал мне советы давать! – заявила появившаяся со стаканом воды и флаконом лекарств Лика. – Пейте, Лев Иванович, это вам от поджелудочной, гарантированно поможет, – сказала она и, подождав, пока он выпьет, продолжила: – Флакон держите при себе, принимать лекарство нужно по одной таблетке три раза в день за полчаса до еды, так что ужина раньше не ждите. Идите пока свои дела обсуждать – меня предупредили, что у вас аврал. Я вам постелила на диване в зале, а Станиславу Васильевичу – в кабинете. Как я поняла, прошлой ночью никто из вас не ложился, так хоть сейчас отдохнете по-человечески.
Гуров даже не подумал отказываться – сил на то, чтобы добираться еще и до дома, у него не было. Они прошли в зал, Стас и Степан устроились на диване, а Лев остался стоять – боялся, что если сядет, то вырубится. С сочувствием глядя на друга, Крячко проговорил:
– Лева, я смотрю, ты держишься исключительно на морально-волевых, но все-таки расскажи, что случилось. Откуда взялись эти десять дней?
Гуров, расхаживая по комнате, начал говорить. Когда он закончил, с минуту стояла полная тишина, а потом Крячко, схватившись руками за голову и раскачиваясь из стороны в сторону, стал бессвязно материться.
– Господи! Ну, дай же ты мне Плюшкина в руки хоть на минуту! Хоть на полминуты! Честное слово, я успею! – отчаянно взмолился Савельев.
Постепенно все успокоились и вернули себе возможность хоть что-то – с учетом их вымотанного до предела состояния – соображать.
– Степа, где ксерокопия истории болезни Бориса? – спросил Гуров и, получив ее в руки, на ходу просмотрел, а потом, помахав в воздухе листками, устало произнес: – Ты это читал? – Чуя подвох, Савельев отрицательно покачал головой. – Напрасно! Тут русским языком написано, что больной Беклемищев Б. В. самовольно покинул больницу. Говоря проще, сбежал, как только смог самостоятельно передвигаться. И произошло это на третий день после его туда поступления. Степа, почему он сбежал? От кого? В чем? В пижаме и тапочках? Так это был март, а не лето. – Парень пошел пятнами и, сцепив зубы, играл желваками. – Опять та же история! – вздохнул Лев. – Если хочешь что-то сделать хорошо…
– Лев Иванович! Клянусь! Завтра к вечеру у вас будет полный расклад по пребыванию этого чертова Бориса в больнице! – воскликнул Савельев.
– Лучше уж я сам туда съезжу, – зло бросил тот. – Потому что твои дуболомы…
– Замолчите оба! – вмешался Крячко. – Завтра рано утром туда поеду я! Ничего! Обойдутся полдня без меня! Или ты, Лева, мне тоже не доверяешь?
– Стас, мне нужна максимально полная картина, – попросил Гуров. – Что-то в этой истории не так!
Некоторое время все молчали, успокаиваясь, только Степан шептал что-то себе под нос – видимо, репетировал свое завтрашнее выступление перед подчиненными, и даже постороннему человеку было бы ясно, что из приличных слов там будут только предлоги. Наконец, решив, что уже можно подать голос, он сказал:
– А посмотрю-ка я завтра, что у нас есть на Зубра. Обязательно что-то должно быть. Вдруг удастся найти какой-нибудь скелет в его шкафу, и тогда мы сможем его утихомирить. А то сроки он нам, видите ли, ставить будет!
– Лева, а может, ты поговоришь с ворами? – предложил Крячко. – Объяснишь, что Зубр на пустом месте волну гонит, и тогда они его сами остановят.
– Предлагаешь мне сходняк собрать? – устало спросил Гуров. – Так нет у меня таких полномочий.
– Зачем? Но с теми-то, кто в Москве, ты можешь встретиться? – настаивал Стас.