Изобретение инженера Комова
Шрифт:
— Честь имею представиться — есаул Кульнев. Он немного шепелявил, говорил: «чешть», «ешаул».
Комов спокойно спросил:
— Из контрразведки?
В глазах есаула вспыхнули желтоватые, недобрые огоньки.
— Из контрразведывательной части осведомительного отдела штаба верховного правителя.
— Прошу, господин есаул. Счастлив познакомиться.
Кульнев, словно не заметив иронии, не спеша прошелся по комнате.
— Со вкусом устроились, господин Комов, — сказал он, оглядывая золотистый афганский ковер,
— Вы и это знаете? — любезно спросил Комов.
— Приходится. По долгу службы-с, — есаул подошел к шахматному столику, поправил расставленные фигуры, передвинул белую королевскую пешку на две клетки. — Забавная игра… Увлекаетесь?
Комов, стоявший по другую сторону столика, молча сделал ответный ход.
— Да, господин Комов, — продолжал есаул, двигая ферзя, — такая уж служба. Все приходится знать. И то, что по окончании курса в университете вы отбыли за границу. И то, что в Париже встречались с большевиками.
— И то, что отказался примкнуть к их движению, — в тон есаулу сказал Комов, продвигая пешки на королевском фланге.
— Точно так-с. Отказались. Знаем и это. Но кое-что не знаем. Например, род ваших занятий. С вашего разрешения, сниму пешечку.
— Пожалуйста, господин есаул. Вы слабо играете. За две пешки я беру у вас слона. А род моих занятий тайны не составляет. Научная работа.
— Правильно изволили заметить, господин Комов; слона я проиграл. На войне как на войне… Однако же, как это прикажете понимать — научная работа?
— А очень просто. Хоть это и далеко от моей специальности, но сейчас я готовлю монографию о хроматической абберации кварцевых линз. Думаю издать в Лондоне. Шах королю..
— Короля мы прикроем. Значит, хроматическая абберация? Так-с… В таком случае разрешите полюбопытствовать — для чего же вам понадобился ящик детонаторов? И как он к вам попал из порохового склада?
Комов пожал плечами. Решительно передвинул коня.
— Как попал? В писании сказано: неисповедимы пути господни…
— Неисповедимы? — переспросил есаул и, почти не глядя, сделал ответный ход ладьей.
Комов внимательно смотрел на доску. В дерзких, с темным ободком глазах мелькнула усмешка.
— Вы проиграли, господин есаул, — сказал он. — Шахматы — это искусство. Грубая сила здесь не котируется. Ваш ферзь погиб.
— Погиб, — согласился есаул. Быстро, не думая, рванул по диагонали слона к черному, прижатому в угол королю.
— Шах. Следующий ход — мат.
Выигрыш был мастерский — с жертвой ферзя. Комов присвистнул, рассмеялся.
— Поздравляю, господин Кульнев. Вот уж не подозревал…
— Итак? — желтые глаза есаула цепко смотрели на Комова. — Детонаторы у вас там? — он кивнул на дверь, скрытую бархатной портьерой. — Может быть, посмотрим?
Комов подошел к шкафчику,
— Ваше здоровье, господин Кульнев. Есаул потянул дверь — она была заперт.
— Ключ?
Комов сказал весело:
— К чему? Я же говорил — детонаторы там. Сегодня привезу еще два ящика.
Есаул нажал на дверь, она заскрипела.
— Одну минуту! — Комов порылся в карманах, протянул есаулу плотный, вчетверо сложенный лист бумаги. — Взгляните.
На гладком, с гербовой печатью листе значилось: «Коменданту порохового склада полковнику Бурсаковскому. Выдать подателю сего господину Комову требуемое количество детонаторов и динамита. Начальник штаба верховного правителя генерал Лебедев».
Рябоватое лицо есаула покрылось бурыми пятнами.
— Какого же черта вы молчали? — грубо сказал он. — Если есть разрешение генерала Лебедева…
Комов громко рассмеялся. Придвинул есаулу рюмку.
— Реванш, господин Кульнев. В отместку за шахматы. Пейте, коньяк отличный…
Мостков и Воротынцев отошли от стены. Сели к столу. С улицы донесся стук копыт.
— Плохо, — сказал Мостков. — Отсюда нужно уходить.
— Комова я знаю, — задумчиво проговорил Воротынцев. — Вместе учились. Странный человек. Но доносить не будет. Я другое думаю — можно было бы воспользоваться разрешением Лебедева. Довести динамит до Куломзино не так-то просто.
Мостков с сомнением покачал головой.
— Если Комов узнает…
— Не узнает, — перебил Воротынцев. — Сделаю так, что не узнает… Ну, соглашайся!
Мостков помолчал Достал кисет с махоркой, свернул цигарку.
— Ладно. Попробуй. Но помни — о восстании ни полслова. Прежде всего выясни, как к нему попало это разрешение. И для чего ему понадобился динамит.
Мостков взглянул в окно, нахлобучил меховой треух, скользнул в дверь. Сергей Николаевич смотрел на потухшую печь, ждал. Потом вышел в коридор, постучал к Комову.
Дверь открылась рывком.
— Ну? Кто?.. Воротынцев? Вот встреча! — Комов обрадованно засмеялся — Заходи, Сергей Николаевич, раздевайся, у меня тепло. Черт, вот встреча! Ты же мне нужен, сегодня только думал — как тебя разыскать…
Он придвинул кресло к высокой, в изразцах печи.
— Садись, садись… Как ты нашел меня? Случайно? Ха… Сегодня у меня день случайных встреч. Только что был есаул из контрразведки. Подлец, даже родословную знает. И родителя вспомнил, и университет… Эх, было золотое время! — Комов быстро шагал, почти бегал по комнате. Говорил громко, оживленно. В больших, с темным ободком глазах лихорадочно отсвечивали огоньки. Худощавое, бледное лицо порозовело. — Сколько воды утекло. Но ничего! Все впереди… Все возьму, за все годы… Ты что сейчас делаешь?