Изольда Великолепная
Шрифт:
И мэтр примет весьма мужественное решение – доложить старшине гильдии. Пусть он разбирается. А тело пока в мертвецкой обождет…
Я настойчиво пыталась согнуть булавку. Не сказать, чтобы занятие было увлекательным или же полезным – булавка гнулась, но выскальзывала из пальцев, пальцы эти жаля.
– Иза, успокойся, – попросил Кайя.
Надо же, а мне казалось, Их Светлость увлечены чтением. Они в последнее время читают много, а разговаривают до обидного мало. Булавка-таки хрустнула и обломок впился в палец.
– Я же предупреждал, – он встал из-за стола – бумажные горы пошатнулись, грозя обвалами, но происшествие было предотвращено могучей дланью Кайя, которая гору просто придавила. – Покажи.
Да что показывать? Подумаешь, иголка в пальце. Я сама ее выдернула и, сунув палец в рот, задумалась. Кайя же, убедившись, что здоровью Нашей Светлости не нанесен непоправимый ущерб, вернулся к бумагам. Ну да, он предупреждал. Дважды, трижды или четырежды. А то и больше. И предупреждение сбылось, потому что в данных обстоятельствах имело все шансы сбыться.
Бэтмен из меня получился на редкость фиговый.
Миф об ударопрочности развеялся после первого же столкновения с краем стола – случайного! – и шикарной гематомы, украсившей мою неестественно-бледную кожу. Кочергу согнуть не вышло. Пламя от моим немигающим взором гаснуть не спешило. Канделябры в воздух не взмывали… и мозгов, судя по тому, что я всем этим занимаюсь, тоже не прибыло.
Кровь и та вернула естественный цвет, что погасило зародившийся во мне пламень аристократизма.
Чем бы еще заняться?
Покидать подземное убежище запрещено. Гулять по подземельям тоже.
Читать.
Писать.
Вышивать.
И вообще пытаться утомить Нашу Светлость. Вот и приходилось дурью маяться, изнывая от желания внятно и кратко разъяснить Кайя, что ни один нормальный человек не способен просто сидеть. Даже если он болен. Или был болен.
Нет, я понимаю, что Кайя обо мне заботится со всем возможным рвением. Но вот… как бы градус этого рвения поубавить? Я же с ума сойду. Или, наконец, раскопаю в себе суперспособность. Ну хоть бы махонькую… хоть какую-нибудь.
Я уже все перепробовала! Или не все? О! Вдруг я умею мысли внушать? Или управлять разумом? Иза – повелительница умов… звучит. На ком бы проверить?
Кайя отпал сразу. Слишком уж большой.
Ингрид? Она сидела на козетке, вывязывая из проволоки очередной цветок и делая вид, будто бы на самом деле ее здесь нет. Я была рада видеть Ингрид, но в присутствии Кайя она была до отвращения молчалива и хорошо воспитана. А в отсутствие Кайя мне полагалось отдыхать.
Нет, Ингрид тоже не буду трогать: нехорошо ставить эксперименты на людях, которые тебе симпатичны. Вот будь на месте Ингрид кое-кто другой…
Оставался кот, дремавший на краю стола. Я уставилась на него, мысленно внушая желание подойти ко мне. Кстати, носить кота на руках Нашей Светлости тоже нельзя – слишком тяжелый. Если Нашей Светлости охота подержать котика, то ей принесут другого, маленького. Убила бы! Не кота, конечно, он не при чем. Но никогда не думала, что заботливый муж – это настолько утомительно!
Иди же… кис-кис… я хорошая! Я тебя поглажу… я сосредоточилась на этой мысли, и кот шевельнул хвостом, что несколько обнадежило. Я утроила усилия. Иди же на ручки, ленивая рыжая морда! За ухом почешу… и животик, как ты любишь.
– Иза, – Кайя оторвался от бумаг, взгляд у него был несколько ошалевший. – Я, конечно, рыжий… и порой работаю меньше, чем следовало бы… и предложение выглядит очень заманчиво… но боюсь, что мой вес не позволит его реализовать так, как тебе бы хотелось.
Его вес? Он тут причем?
А кот?
Я кота хочу погладить! Нет, Кайя тоже не откажусь, более того, с радостью бы погладила, но он же не дастся. До свадьбы гладить мужа не прилично.
Угу. Ингрид следит. Вот отвернулась наверное потому, что так следить удобнее. Обзор шире. Нравственность крепче…
Так. Стоп. У меня получилось?! Ура! У меня получилось! Я все-так Бэтмен, но ма-а-ленький, супер-лайт вариант! Я бы подпрыгнула от радости, но вовремя вспомнила, что прыжки – занятие утомительное. А Нашей Светлости никак нельзя утомляться, потому что ей надо быстро поправиться и тогда ее, быть может, когда-нибудь выпустят к людям.
А если попробовать внушить ему, что я здорова…
– Иза, вот зачем ты это делаешь? – поинтересовался Кайя, перекладывая лист с правой стопки в стопку левую.
– Мне скучно.
Я способна сидеть, стоять, ходить, бегать и прыгать. Меня не клонит в сон после небольшого вояжа по комнате. Не мутит. Не знобит. Я настолько в порядке, насколько это возможно. Вот только не знаю, как донести до Кайя эту простую мысль.
Он смотрел на меня исподлобья, с подозрением и легкой обидой.
Рыжая морда… Ну не виновата я, что они с котом одного окраса!
– А чем ты занимаешься? – я посмотрела на палец. Ранка затянулась, оставив красную точечку на белой коже. Кстати, уж не знаю, надолго ли, но кожа у меня стала изумительной. Белая, нежная… острые углы такую обожают.
– Бумаги в порядок привести пытаюсь, – Кайя поднялся.
Отчитывать будет? Точно истерику устрою. Детскую и со слезами.
Он поднял кресло, которое стояло у камина, потому что там Нашей Светлости было теплее, и перенес его к столу.
– Садись.
Приглашением я воспользовалась немедленно.
Бумаги, бумаги, чудесные бумажечки… не думала бы, что буду радоваться ковырянию в бумагах.
– Протекторат разделен на тринадцать частей. Это мормэрства и управляют ими…
– Мормэры.