Изучающий мрак (Дарвей)
Шрифт:
– Так о чем все-таки речь?
– заволновалась Лета.
– Посиди здесь, пожалуйста, - попросил монах.
– Нам с Малемом надо поговорить.
Ночь давно набросила на Габельн свое бархатное покрывало, расшитое звездами. Город зажил обычной жизнью воров и убийц, полной безликих теней и быстрого удаляющегося топота. Дарвей увлек гнома в самый темный угол, подальше от неверного желтого света фонарей. Прижавшись к стене, мужчина переждал, пока мимо них пройдет обнимающаяся парочка.
– Мне кажется,
– Что ты такое говоришь?
– возмутился Малем.
– Я, подобно брошенному камню, всколыхнул спокойную водную гладь. И теперь по воде идут круги. Малем, ты не можешь обманывать меня.
– Ты заглянул мне в душу, да? Ну и что же ты там прочел?
– Ты влюблен.
– Разве это так заметно?
– смущенно проговорил гном.
– В твоей груди бушует пожар. Это сложно не заметить, - покачал головой Дарвей.
– Как только Лета появляется радом с тобой, ты разительно меняешься.
– Какой стыд...
– простонал Смотрящий, закрывая глаза рукой.
– Я пытался справиться с собой, клянусь! Как я вообще позволил себе испытывать эти чувства? Она ведь даже не из моего народа!
– Это точно.
– У меня нет ни единого шанса. Я Смотрящий в пламя, а она... Для Леты я навсегда останусь другом и только.
– Ты не говорил с ней об этом?
– О, нет!
– гнома шокировал такой простой подход к делу.
– Как можно?! Она, она... Будет смеяться надо мной. А я этого не вынесу.
– Ты думаешь, она никогда не сможет тебя полюбить?
– А даже если и так, что с того?!
– вскричал в сердцах Малем.
– Я же Смотрящий! Я ее даже обнять не могу, боясь потерять контроль над собой.
– В этом есть и моя вина...
– тяжело вздохнул Дарвей.
– Прости.
– Ты не виноват.
– Но ведь это я вас познакомил.
– А Лета?
– гном не выдержал.
– Как ко мне относится она?
Дарвей стал мрачнее грозовой тучи. Малем понимающе кивнул:
– Я так и знал.
– Ничего ты не знал. Она влюблена в меня.
– Что?!
– Я ей повода не давал, - проворчал монах.
– Нечего на меня смотреть как на предателя. Она вообще не мой тип. Да и не до женщин мне сейчас.
Гном провел рукой по гладкому как у юноши подбородку и медленно опустился на карточки.
– Она любит тебя, я люблю ее. Остается только узнать, кого любит Клифф, чтобы все окончательно запутать.
– Клифф любит хозяйку подземных вод, с которой мы встретились в копях. Она все еще обитает в его душе... Малем, ты смеешься?
– Да, наверное. Со мной никогда такого не бывало... Только о Лете и думаю. Помоги мне, Дарвей.
– Как? В сердечных делах я плохой помощник.
– Но ведь у тебя же есть опыт.
– Я никогда не позволял себе влюбляться. Легкие увлечения так и оставались легкими увлечениями. У меня была любимая работа, она мне заменяла семью. И жену и детей и еще много чего остального. А в твоем пожаре может сгореть не один десяток сердец. Для вас обоих будет лучше, если она останется здесь и начнет новую жизнь. Ты не сможешь видеть ее, а она меня.
– Вот ты и помог. Мне нужен был кто-то, чтобы сказать правду мне в лицо.
– Лета - хорошая девушка. Она не заслужила сгореть заживо только оттого, что какой-то там гном влюбился в нее без памяти. Пойдем, скоро должен прийти Клифф.
Малем поднялся. На него было жалко смотреть. Волнуясь, гном запустил обе руки в волосы и застыл, словно мраморная статуя, боясь пошевелится. Дарвею пришлось силой увести его. Малем боялся возвращаться, боялся, что после откровенного разговора с монахом он не сможет сдерживать свои чувства при виде Леты. Это было бы ужасно. Дарвей пустил его вперед, периодически подталкивая дружескими толчками в спину.
Их возвращение было весьма своевременным. Разгоряченные выпивкой к Лете подсели трое каких-то громил. Судя по их манерам и одежде - это были рабочие уличной службы. То есть, попросту говоря, они чистили канавы и сжигали мусор. Один из них перегородил проход ногой так, чтобы девушка не могла сбежать. Лета бросала на посетителей умоляющие взгляды, но никто из них не думал прийти ей на помощь. Хозяина трактира тоже не было видно - он ушел в винный погреб.
Отпуская сальные шуточки, мужчины громко смеялись. Их забавляла робость девушки.
– Крошка, не будь такой грустной. Нельзя в такой веселый праздник грустить... Ты видела, как сжигают колдуна? А?
– темноволосый бородач, неприятно улыбаясь, положил ладонь ей на колено.
– Пошли со мной, я его тебе покажу.
– Аппетитный кусочек... мы все знаем, где его сжигают, - подмигнул второй.
Рука мужчины бесцеремонно поднялась выше, пытаясь залезть девушке под юбку. Лета с омерзением на лице отшвырнула его руку и отпустила нахалу звонкую пощечину. Он тут же схватил ее и, несмотря на сопротивление, насильно усадил к себе на колени. Именно эту сцену застали друзья, зайдя в зал.
Дарвей видел, как почернела душа гнома, и хотел остановить его, пока тот не наделал глупостей. Но проще было бы остановить наступление горной лавины. Малем подскочил к обидчикам и схватил ближайшего из них за горло. В плену охватившей его ненависти он желал своим врагам скорой смерти. По голове и плечам Смотрящего пробежали языки синего пламени. Его плащ загорелся и гном сбросил его одним движением.
Музыка в трактире смолкла. Посетители прекратили всякие разговоры в предвкушении хорошей драки. Второй рукой Малем схватил человека за пояс и рывком поднял над головой.