Шрифт:
Друзьям моей юности посвящается
Пролог
Ноги не хотели подниматься. Каждый шаг давался с трудом. Чавкающая грязь не хотела отпускать свою добычу. Силы были почти на исходе. Я держалась только на одном упрямстве. Останавливаться нельзя. Затянет засосет и утащит в свое царство болотный водяной. Цветущий багульник дурманил голову и вызывал головокружение и ломоту в висках. Нужно как можно быстрее дойти до берега. Там можно будет передохнуть и немного отдышаться. Я не должна быть сейчас слабой. На меня смотрят шесть пар глаз. Я не могу, не имею права их подвести.
Глава 1
Вертолет гремя своими лопастями, разрывая воздух на части, как огромная стрекоза сел на площадку. Открылись двери и семерых человек проглотило его железное брюхо. Пожары в тайге в это время года – обычное дело. Как минимум четыре раза в неделю мы вылетали на их ликвидацию. Днем работали на практике, а после 4 часов дня прилетал вертолет и забирал добровольцев на борьбу с огнем. Пожар в тайге – это не просто катастрофа. Это конец. Конец жизни. Умирает целый мир. Голодный зверь бушующего пламени пожирает все живое. Невозможно удержать, невозможно напугать, трудно остановить.
Нас
Огонь уже совсем близко подобрался к нашей первой полосе. Вкрадчиво и коварно, как ядовитая змея он подползал к краю полосы и рассержено отползал, злобно шипя и плюясь искрами. Не находя пищи для своего дальнейшего продвижения, он кидался с остервенением назад, с жадностью набрасываясь на то, что еще осталось от его первого натиска. Вот он тихими щупальцами подкрался к маленькой сопке, поросшей молодым зеленым ельником. Елочки в страхе прижались друг к другу и испуганно замерли. Огонь опоясал плотным кольцом всю сопку и, «бах!!!», раздался мощный хлопок, и нежная зелень в несколько секунд превратилась в мертвую черную дымящуюся кучу. Стало трудно дышать из-за отсутствия кислорода, который съело ненасытное пламя. Мы отошли назад и настороженно следили за попытками огня снова и снова переползти через нашу полосу. Одна часть полосы упиралась в большое нагромождение скал, а другая спускалась на дно сырого оврага. Там стояли травы выше пояса, почва была влажной. И огонь не мог преодолеть этой, природой созданной, минеральной полосы. Еще раньше, мы с Наташкой разорвали свои платки, чтобы сделать для всех примитивные респираторы. Мы бегали по всей протяженности нашей полосы и тушили, начинавшую загораться от огненных плевков, траву. Наталья в изнеможении опустилась на поваленное дерево ели и смотрела оттуда за нами, стараясь скоординировать наши метания и этим оказать посильную помощь. Не знаю, сколько прошло времени, но судя по цвету бледнеющего неба, приближался рассвет. Огонь наконец начал затихать и, вскоре, придавленный обильной предрассветной росой совсем угас. Наконец все было закончено и мы, как подкошенная трава, упали на влажную землю. Немного придя в себя, я начала осознавать, что скоро рассвет и, что за нами давно должны были прилететь. Но я не слышала звука вертолетных винтов. Я попыталась растолкать Вадима, который лежал ко мне ближе всех. У него были часы.
– Вадик, сколько времени? – Вадик что то промычал себе под нос и попытался вытащить руку с часами. Остальные не подавали вообще никаких признаков жизни. Я доползла до руки Вадима и посмотрела на фосфорный циферблат. Стрелки показывали половину шестого утра. Меня подбросило, как пружиной.
– Эй, народ!! Подъем! Время уже почти 6. Вертолет должен был прилететь в три.
По-видимому, моя информация дошла до уставших от бессонной ночи и эмоциональных перегрузок мозгов моих друзей. Потому что они начали вяло шевелиться, пытаясь придать своим телам горизонтальное сидячее положение. Я подождала, когда все устойчиво усядутся и повторила, что говорила раньше. Эта информация всех привела в замешательство. Такого еще никогда не случалось. Нас всегда забрасывали и забирали в одно и то же время. Существовал четкий график полетов, который никогда не нарушался.... ,если только что то не случилось очень серьезного. Об этом думать не хотелось. Но часы упрямо показывали почти шесть часов. И это было фактом. Мозги у всех лихорадочно заработали. Это было видно по выражению наших лиц. Только Наташка, сидя на поваленном дереве, переводила испуганный взгляд с одного на другого. Нас забросили километров за 80 от лагеря. Но это по прямой, как летит птица. А мы не были птицами. Вокруг тайга и довольно пересеченная местность. Горы, овраги, маленькие речки, болота и буреломы. Еды нет, карты нет, фонарей нет. Нет ничего, что необходимо для пребывания в тайге несколько дней. Черт!! Подсчитав наши пассивы, я быстро попыталась наскрести хоть какие- ни будь активы. У Андрея есть нож, с которым он не расстается никогда, у Саши есть спички. Еду в тайге раздобыть летом не проблема. Конечно, это не жареный цыпленок, но продержаться какое- то время можно. Воды везде полно. Родники и маленькие речушки попадаются довольно часто. А о карте я не заботилась. Дело в том, что я обладала врожденным чувством направления, так называемым «волчьим глазом». Когда- то давно, я думала, что это у всех людей одинаково. Все так могут. И только когда я попала впервые в тайгу, я с большим изумлением обнаружила, что «волчьим глазом» обладают далеко не все. Можно сказать даже, очень мало, кто этим обладает. Когда на первой практике в лесу, преподаватель строго настрого запретил нам отходить от машины, я поинтересовалась, почему такие строгости. Ведь не маленькие уже. Чего можно бояться. Он сурово посмотрел на меня и сказал: «Заблудитесь в тайге». Моему изумлению не было предела. Я совершенно искренне не могла понять, как это «заблудитесь». Причем, было интересно, что в закрытом помещении эта моя способность пропадала совершенно. И я могла заблудиться в любом коридоре, и, как маленький ребенок, становилась совершенно беспомощной. Что служило поводом для множества шуток и розыгрышей моих друзей. Все ребята знали об этой моей способности. И сейчас они уставились на меня с немым вопросом в глазах «Что делаем?». На моем лице наметилось просветление. Друзья слишком хорошо меня знали. Поэтому вопросов не последовало. Все было ясно. Вадим усмехнулся, встал с земли и посмотрел на меня сверху вниз.
– Ну, веди нас, Сусанин». Наталья нерешительно посмотрела на меня:
– Но ведь мы не собираемся идти пешком обратно?
Ребята, сразу почувствовавшие себя взрослыми мужчинами, ответственными за слабый пол (меня почему- то к слабому полу они не причисляли. Может личиком не вышла или характером?) начали с ней разговаривать сюсюкающими голосами старших братьев. Они пытались ее убедить в необходимости этого шага, ну и успокоить, конечно. Мол, все будет хорошо, и прочее в том же духе. Наталья еще слабо пыталась сопротивляться.
– Но за нами же спасателей пошлют? Нас ведь найдут?
Конечно, спасателей пошлют, если найдут куда их послать. Точный квадрат высадки знали только пилоты вертолета, потому что он корректируется только уже во время полета. В зависимости от того, где наша работа нужна больше всего. Очагов загорания всегда бывает несколько. А если с вертолетом что- то случилось…В общем, перспективы трудно было назвать радужными. А прочесывать всю тайгу, это… Найдут нас не скоро. А долго без еды нам не продержаться. Но в нашем активе был еще один самый главный фактор. Молодость. Дерзкая, смелая и неукротимая. Ощущение, что весь мир принадлежит нам, что нам сам черт-не брат! И нет такой силы, которая может нас укротить и что нам все подвластно и нет нерешаемых задач для нас в этом мире!
Глава 2
Я не любила ждать. Я предпочитала двигаться вперед, действовать. Мой энтузиазм был заразен. И вскоре, вся наша маленькая группа была готова к дороге. Наталья жалобно ойкнула. Еловая смола, растаявшая от тепла ее тела приклеила намертво ее к стволу дерева. Пришлось отлеплять, несчастную, всем коллективом. Наконец мы смогли идти. Я планировала пройти несколько часов, а потом сделать привал и немного всем поспать. Бессонные вторые сутки и тяжелая работа давали о себе знать тяжестью в ногах и голове. Но перед этим я хотела пройти хотя бы несколько километров. Просыпающаяся тайга летом – это удивительное и прекрасное зрелище…, если бы не комары и москиты. Пока мы были недалеко от пожарища, эти мелкие хищники нам не досаждали. Но стоило нам отойти от горельника на несколько километров, как тут же нам дали понять, кто в тайге хозяин. О том, чтобы присесть и отдохнуть, не могло быть и речи, без угрозы быть съеденными и растасканными на мелкие кусочки. Комаров еще можно было как -то пережить. Но москиты не давали ни малейшего шанса на передышку. Они залезали в уши, нос, глаза. И если кто- то хотел что- то сказать, то ему потом приходилось долго отплевываться и откашливаться. И мы во всей полноте прочувствовали жестокость наказания Зевсом несчастной Ио. Пока мы спускались с горки, идти было легко. Почва твердая и каменистая, лес не очень густой, без мелкого подлеска. Солнышко ласково пригревало и все немного приободрились. Спустившись к подножью холма, мы напились холодной и сладкой воды из ручья, немного умылись. Жить сразу стало веселее. Но за спуском всегда следует подъем. А подъем оказался довольно сложным. Крутые скалистые выступы, каменные осыпи попадались все чаще. Все выдохлись уже на середине горы. Труднее всех было Наташке. Она еле передвигала ноги. Все чаще спотыкалась и несколько раз падала. Я обернулась к Саше, который шел за мной.
– Саш, помоги.
– Может остановимся отдохнуть? – он не хотел показаться слабым и, думаю, проклинал про себя мою выносливость.
– Нет. Надо дойти до вершины. Сядем здесь, не сможем подняться. А для отдыха место здесь неподходящее, комары съедят.
Говорить много было трудно. Нужно было беречь дыхание. Да и нечего было говорить. Все всё понимали. И мы упрямо поползли по склону вверх. Наконец вот она вершина. На ней нас ждала небольшая живописная полянка с низкой травой. Ветерок приятно обдувал наши лица, отгоняя от нас всю насекомую живность. Со вздохом, больше похожим на стон все повалились на траву.
– Ну ты и садюга, Ирка, чистый зверь! Ты что, решила нас загнать совсем?
Произнеся эту пламенную речь, Вадим откинулся навзничь и притих.
– Спим 2 часа и подъем.
– А чего это только 2 часа? За нами что, кто- то гонится? Можно и больше отдохнуть.
Игорь ворчал больше по привычке. Ну, характер такой у человека. Я с усмешкой посмотрела на его хмурую физиономию.
– Больше двух часов отдохнем, потом не поднимемся. А идти, сам знаешь, не 3 километра. Надо держать себя в форме. Иначе не дойдем.