Изумрудная быль тайги
Шрифт:
Погода стала меняться. Я почувствовала это по усилившимся порывам ветра. По небу поползли облака. Они собирались в плотные серые клубы, закрывая солнце. Дед хмуро посмотрел на небо.
– Возвращаемся. Дождь будет. Надо приготовить укрытие.
Я была с ним согласна. И мы повернули назад. А тайга продолжала испытывать нас на прочность. Стало прохладно, потянуло сыростью и недалекой грозой. Ветер усиливался с каждой минутой, грозя перейти в сильный ураган. Деревья заплакали, застонали под его напором, пригибая свои головы. Мы прибавили шагу и почти бегом выскочили на поляну, где оставили ребят. Андрей с Сашей таскали сухие ветки, которые могли пригодиться для постройки временного убежища. Наталья стаскивала сухой хворост к камню. Сергей с Вадимом ломали еловый лапник. Все верно оценили ситуацию. И сейчас каждый работал, как мог. Мы с Игорем включились в процесс. Вскоре около камня вырос шалаш. Одной его стеной служил камень, который закрывал нас от порывов ветра. А плотный еловый лапник должен был дать нам защиту от дождя. Тем временем, небо затянули свинцовые тучи. Было совсем не похоже, что сейчас лето. Ветер стал холодным, совсем забыв о времени года. Мы сидели в шалаше, прижавшись друг к другу. И вдруг небо разорвало пополам огненным копьем, и земля вздрогнула от мощного раската грома. Наталья зажала голову между ладоней и крепко зажмурила
Лапник не мог нас спасти от дикого напора дождя, усиленного ветром. Ребята сняли с себя куртки и попытались укрыть нас от просачивающейся через все щели воды. Но ветер сводил все их старания на нет. И скоро мы были похожи на кучку мокрых и дрожащих котят. Но лето вскоре напомнило о себе. Гроза стала затихать за лесом. Недовольно урча, как голодный зверь, тучи уползали за горизонт. Мы вылезли из шатра. Мир был чистым и обновленным. Все кругом сверкало и переливалось под лучами солнца, как груды драгоценных камней в шкатулке богатого уральского купца.
– Выходим. На ходу согреемся и обсохнем. Надо пройти еще километров десять сегодня.
Все согласились со мной. И мы двинулись в путь. Я шла, как зверь, на запах непонятного дыма. Этот запах тревожил меня. Я невольно стала прибавлять шаг, как будто боясь опоздать. Куда, зачем? Ответов на вопрос не было. Но я привыкла доверять своей интуиции. Я ускоряла темп, не замечая ни комаров, ни мокрой одежды, ни усталости. Как будто не было трех последних бессонных суток. Шла, одержимая только одной мыслью. Не опоздать. Время от времени, кто ни будь из ребят пытался сдержать мой аллюр, громкими восклицаниями пытаясь привлечь мое внимание. В конце концов, Андрей не выдержал. Догнал меня. Положил руку на плече и легонько тряханул меня.
– Ты нас загнать хочешь? Что творишь?! Наталья сейчас упадет и умрет, как загнанная лошадь! Черт побери, что ты делаешь?! Куда летишь, как сумасшедшая?! Если в ближайшие полчаса не найдем место для ночлега, до базы дойдут не все.
Я стояла и смотрела на него совершенно дикими глазами. До меня с большим трудом доходили слова, которые он говорил. В голове билась только одна мысль: «Не успеть!!!» Андрей взял меня за плечи, заглянул в глаза.
– Да, что с тобой?!
Я наконец смогла сфокусироваться на нем и на том, что он говорит.
– Андрюш, видишь вон ту сосну со сгоревшей вершиной? – Я ткнула пальцем в направлении сгоревшего дерева, стоявшего примерно в километре от того места, где мы стояли- Держите на нее. Судя по густоте растущих вокруг деревьев в том направлении, там должна быть большая прогалина. Заночуем там. Меня не дожидайтесь, готовьте ночлег. А мне надо идти.
И я попыталась освободиться от его рук. Но Андрей не отпускал меня и пристально смотрел в глаза.
– Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
Я тряхнула плечами, как норовистая лошадь.
– Все, Андрей. Мне надо идти. ОЧЕНЬ НАДО. – Потом устыдившись своей резкости, добавила извиняющимся тоном – Поверь. Правда, очень надо. Не волнуйтесь за меня. Я действительно знаю, что делаю. Держитесь на ту сосну. Там и встретимся.
И быстрым шагом я направилась вперед. Я умела ходить по тайге быстро. Но в этот раз, я почти бежала. Чувствовала, как время утекает сквозь пальцы сухим песком. И, казалось, что еще немного и последняя песчинка упадет из моих ладоней. Почему меня это так пугало? Что толкало меня вперед? Я не знала. Но я чувствовала, что мне нужно быть ТАМ. Где там, черт возьми?! Что со мной происходит?! Но все эти мысли мелькали быстрой тенью у меня в голове, никак не влияя на мои поступки. Я услышала за спиной шум ломаемых веток. Я могла не поворачивать головы. Я и так знала, кто ломиться за мной сквозь буреломы и завалы. Конечно, это был Дед. Я притормозила. Дождалась пока он, как перепуганный лось прорвется сквозь чащу травы и кустарников. Он остановился около меня, сердито сопя и тихо поругиваясь. Стряхнул с ушей прилипшую паутину и завел свою обычную песню о моих умственных способностях, о невозможности терпеть мой характер. Закончил он свой монолог тем, что «меня такую (как всегда) никто замуж не возьмет». Замуж я не спешила, поэтому оставила его сентенции без особого внимания. Развернулась и прежним темпом пошла дальше. Он не отставал, пытаясь на ходу узнать, «куда мы летим, как будто за нами черти гонятся». Ответа на этот вопрос у меня не было. Поэтому я ничего не ответила, посчитав вопрос риторическим. Вскоре лес стал редеть. Подлесок почти пропал и идти стало легче. Запах гари стал невыносимым и каким- то тошнотворным. Еще через несколько минут мы вылетели на край болота и замерли, как осаженные на бегу кони, почти встав на дыбы. Потом я еще долгие годы видела в ночных кошмарах эту картину. Просыпалась с придушенным криком, и долго не могла заснуть.
Глава 6
Недалеко от берега многоногим искореженным чудищем догорал вертолет. Прошедший ливень частично погасил огонь, но едкий маслянистый черный дым продолжал ядовитой змеей стелиться между болотных кочек. Рядом с его покалеченным боком лежал пилот. Точнее, то, что от него осталось. У него не хватало руки и части ног. Лица тоже не было. На этом месте была черная обгоревшая маска без волос и без кожи. Только белый оскал части оставшегося черепа. Сладковатый запах горелой плоти заполнил все вокруг, перебивая все остальные запахи. Стало невозможно дышать. Тошнота подкатила к горлу тугим комком. Я до этого никогда не видела мертвых. Как- то не довелось. Но я никогда не думала, что смерть может быть так ужасна. То, что лежало рядом с вертолетом нельзя уже было назвать человеком. Я стояла, как замороженная. Мне было страшно дышать, страшно шевелиться. Каким- то краем сознания я скорее почувствовала, чем услышала, как Игоря рвет. Я даже не обернулась, не сумев оторвать взгляда от этого кошмара. Я начала проваливаться в разворачивающуюся у моих ног серую воронку. Она становилась все шире и темнее, грозя поглотить меня всю без остатка. Я начала терять ощущение реальности. В голове стоял ровный гул, заглушающий все остальные звуки. Только тихий шуршащий шепот «ждут тебя…». Этот шепот вырвал меня из открывшейся серой бездны забвения. Я вздрогнула всем телом и медленно отвела взгляд от этого ужаса. Игорь сидел, согнувшись и тело его содрогалось от конвульсий. Я медленно подошла к нему и попыталась помочь ему встать. Он медленно, опираясь на меня встал. Глаза были белыми от боли. А лицо стало земляного цвета. Я отвела его под полог леса, где запах был не таким сильным, и посадила на землю. Сама без сил опустилась рядом. Я не могла нормально вдохнуть. Воздух не хотел проходить в грудь. Голова начала кружиться. Казалось, я нахожусь в вакууме. Еще немного, и я просто задохнусь. Сколько мы так просидели, я не знаю. Время перестало иметь значение. Вывел нас из этого состояние посторонний звук.
– Дед, мне нужна палка для шины. Пока он без сознания, надо вправить кость.
Дед пошел искать палку. А я благословила про себя наше советское образование и помянула добрым словом школьного учителя военной подготовки, который добросовестно нас учил оказывать первую медицинскую помощь. Я сняла из- под свитера футболку и стала рвать ее на неширокие полосы. Ткань была плотной и никак не поддавалась моим усилиям. Я в отчаянии стала рвать ее зубами. К тому времени, когда Игорь принес палку подходящего размера, у меня уже был готов вполне приличный клубок импровизированных бинтов. Я постаралась отключить свое сознание от всяких посторонних звуков и ненужных в данный момент эмоций.
– Держи его, чтобы не дернулся, а то может быть хуже.
Дед молча вцепился в его плечи. Я сжала челюсти так, что заскрипели зубы. Руки действовали сами по себе, четко и быстро. Через 20 минут кость была вправлена, а шина закреплена. Холодный пот градом катился по моему лицу. Я позволила себе немного расслабиться.
– Черт!!! Никогда не хотела быть медиком!» – потом подумав немного добавила: – Так и лесником вроде бы стать не мечтала. А вот, поди ж ты! Интересная штука жизнь.
Дед хмуро смотрел на меня:
– Если ты закончила с риторикой, может скажешь, что дальше делать?
– Послушай, вдвоем мы его не утащим. Нужны носилки. Иди за ребятами. Приведи Андрея и Вадика. А я останусь с ним.
Игорь как- то странно на меня посмотрел, но спорить не стал. Знал, что в данной ситуации это пустая трата времени. Он уже собирался уходить, но я его окликнула.
– И принеси воды. Он может очнуться. Захочет пить. А здесь болото, вода грязная......И не заблудись, пожалуйста.
Он усмехнулся на мое проявление заботы. Покачал головой и быстрым шагом направился в лес. Я не стала зря терять времени. Сняла с себя куртку и подложила пилоту под голову. Встала и пошла к покореженной груде металла, бывшую когда- то вертолетом. Я старалась не смотреть в сторону искалеченного трупа. Как странно. Несколько часов назад это был живой человек. Он говорил, смеялся, думал о будущем. Он жил. А сейчас… я заставила выбросить эти мысли из головы. Так недолго скатиться в истерику. А это мне сейчас было не к чему. Я обошла останки того, кто еще недавно был человеком, стараясь не смотреть в ту сторону. Сглотнула подступающий ком тошноты. Желудок моментально отозвался болезненным спазмом. Я осторожно переступила через куски железа и пролезла в вертолет. Там царил хаос из покореженного закопченного метала. От запаха гари было невозможно дышать. Я прикрыла нос и рот рукавом свитера. Легче от этого не стало. Из груды всего этого я вытащила кусок обгоревшего брезента и вылезла обратно. Подошла к погибшему пилоту и накрыла его этим куском. Дышать сразу стало легче. От пилотской кабины остались только головешки да оплавленные и торчащие в разные стороны, провода. Я лазила по кабине и пыталась найти хоть что то, что могло бы нам пригодиться. То, что я находила полезного, я вытаскивала из вертолета и складывала на мокрые болотные кочки. Скоро там образовалась приличная куча. Я обнаружила еще один кусок брезента, несколько кусков метала, которые могли пригодиться, как орудия труда, покореженный металлический котелок и топор с обгоревшей ручкой. И, о чудо, несколько смятых и закопченных банок тушенки. Я сложила все свои богатства в брезент и потащила их к берегу. Второй пилот лежал на спине и часто дышал. Я положила руку ему на голову. Лоб был горячим. Я закружила по лесной поляне, как собака, которая потеряла след. Черт! Все эти события, похоже, мне отшибли последние мозги! Я рванула обратно на болото и начала внимательно всматриваться в то, что росло у меня под ногами. Наконец, я увидела тоненькие ниточки с розовой ягодой и мелкими листиками. Клюква. Самое лучшее средство от жара. Я встала на колени и принялась бережно собирать эти ниточки в ладонь. Набрав полную пригоршню, я побежала за котелком, который нашла. Вот, курица! Не могла сразу взять этот чертов котелок, а не метаться, как кошка на пожаре, туда- сюда!? Мозг с большим трудом возвращался в нормальное состояние. Мысли ползли медленно, как дождевые червяки, и, никак не хотели выстраиваться стройно, в соответствии с логикой. Пока я ползала по болоту, время не стояло на месте. И солнце упрямо продолжало падать за горизонт, едва касаясь верхушек деревьев. Скоро выпадет роса, тоже помощница в борьбе с огненной горячкой. Росная трава силу великую имеет. О том, что за этим наступит ночь и мрак, я не думала. Для страха в моем мозгу не осталось места. Послышались голоса и ребята показались на краю поляны. Я не дала им времени опомниться. Да, и отвечать на их вопросы у меня не было никакого желания. Тем более, что ответов я не знала. Они сломали две молодые березки. А я привязала к ним, найденный мной, брезент. Получились импровизированные носилки-волокуша. Мы осторожно перенесли на него раненного, и двинулись к месту нашей стоянки. Я шла рядом и старалась придержать его голову. В сознание он не приходил. Только изредка стонал. Игорь принес воду, и я осторожно протерла его лицо. И смочила немного его потрескавшиеся губы. Лицо было сильно обожжено. Я шла рядом с носилками и лихорадочно думала. Мысли из ленивых червяков превратились в сумасшедших бурундуков. Как мы пойдем с ним дальше?! Как его лечить? Чем его кормить? Продержаться в тайге несколько дней без еды здоровый человек вполне может без особого ущерба для здоровья. А его чем кормить? Чем лечить? На нем же нет живого места! Господи, помоги мне, научи, что делать?!!! Я начинала тихо паниковать. И потом, все ребята уверены, что я смогу что ни будь придумать, сделать, помочь. Они не допускали мысли, что я не уверенна в чем ни будь, что я чего- то не смогу. А я не могу!!! Так. Стоп. Так и до истерики недалеко. А истерикой не поможешь. Я постаралась взять себя в руки и направить свои мысли в конструктивное русло. Мне это частично удалось. По крайней мере, я смогла немного успокоиться. Мы уже подходили к лагерю, когда Вадим споткнулся о выступающий корень и кубарем полетел на дно оврага, увлекая за собой носилки с раненым. Я кинулась за ними, чуть не сломав себе шею. Упала на колени около раненного и попробовала его перевернуть. Краем глаза я заметила, что Вадик сидит на земле и держится за лодыжку. Ко мне подбежали Андрей с Игорем и стали помогать поднять пилота и положить его на носилки. Я позволила им заняться несчастным, а сама подошла к