Изумрудное сердце
Шрифт:
Наступило утро. Буря закончилась.
Их время вышло.
Он неохотно повернулся к Жасмин. Ее лицо было сродни прохладной воде, бальзаму для его души. Карие глаза были спокойны и безмятежны. Но при виде нее его душевная боль лишь усилилась. Он не желал ее отпускать!
— Едва занялся рассвет, — тихо солгал он и крепче обнял ее. — Поспи еще.
На мгновение она прилегла рядом с ним, и в прохладной и темной пещере наступило молчание. Затем она поерзала в его объятиях и подняла голову, чтобы посмотреть
— Думаешь, твои люди нас ищут?
— Да, — сказал он. — Скоро они будут здесь.
Он услышал, как она вздохнула, почувствовал, как отодвигается от него на одеяле. Когда Жасмин заговорила, ее голос был удивительно спокойным:
— Значит, пришло время.
— Время?
— Чтобы ты развелся со мной.
Он посмотрел на нее. Выражение ее лица стало каменным, в глазах больше не было безмятежности. Она мельком взглянула на его черные смятые брюки.
— Я знаю, что ты взял изумрудное сердечко, — прошептала она.
— Да, — сказал он и стиснул зубы. — Я привез его с собой.
— Не можешь дождаться, когда избавишься от меня?
— Я обещал тебя освободить…
Она вздернула подбородок, стараясь выглядеть независимой и гордой, но лицо ее выражало лишь обиду.
— Так освобождай!
Кариф сжал кулаки.
Жасмин была права. Пришла пора. Буря закончилась, и, вне сомнения, его люди обыскивают пустыню. Скоро их обнаружат, и Кариф вернется в Шафар. Обратно во дворец, к бесконечным обязанностям.
Сегодня вечером он устраивает государственный банкет. Затем, завтра он поедет на скачки на Кубок Кайса и станет свидетелем свадьбы Жасмин Коури и Умара Хаджара.
Наступил рассвет. Волшебство закончилось.
— Кариф? — Жасмин посмотрела на него страдальческим взглядом.
Он понял, что она чувствует то же самое, что и он. Она не желает разводиться.
Осознание внезапно придало ему сил.
Итак, он не отпустит ее. Еще рано. Он еще ею не насытился.
— Нет, — проворчал он. — Я еще не готов произнести эти слова.
— Но, Кариф, — выдохнула она, — ты знаешь, что должен!
— Должен? — Он сел и выпрямил плечи, все его тело напряглось и, казалось, стало стальным. Он взирал на нее сверху вниз, будто эгоистичный, безжалостный и грубый средневековый султан.
— Ничего я не должен! — прорычал он, вздернув подбородок; его глаза заблестели, когда он взглянул на нее. — Я король Кьюзи. И до тех пор, пока я тебя не отпустил, ты принадлежишь мне.
«Ты принадлежишь мне».
От его слов Жасмин задрожала. Она не могла с ним спорить. Она в самом деле принадлежала Карифу. Принадлежала всегда, телом и душой.
Но он король Кьюзи. Он не может брать в невесты бесплодную женщину.
Жасмин закрыла глаза, прерывисто вздохнув. Она вернулась в Кьюзи для того, чтобы помочь своей семье, а не губить ее! И как она позволит себе оскорбить Умара после всего того, что он для нее сделал?
Они должны развестись! Они обязаны расстаться. Иного пути нет. Если она уступит своему желанию быть с Карифом, если разрешит себе быть эгоистичной, то погубит всех, кого любит.
Жасмин подняла глаза на Карифа.
Команда его телохранителей наверняка разыскивает его — вне сомнения, они паникуют из-за того, что их король пропал во время песчаной бури. Неужели она слышит рокот вертолета вдалеке?
«Нет, — в отчаянии сказала себе Жасмин. — Еще рано!»
Но ей следует посмотреть правде в глаза. Их сладкое, украденное у судьбы время вышло.
Отодвинувшись от теплого тела Карифа, она неуверенно поднялась на ноги. Трусики искать бесполезно — их поглотило пламя костра, но она надела белый хлопчатобумажный лифчик, который нашла в песке.
— Зачем ты это делаешь? — произнес Кариф, снова улегшись на одеяло. — У нас еще несколько часов. Едва рассвело. — Жасмин не ответила. Кариф приподнялся на локте: — Жасмин?
Она не оглянулась. Она боялась, что если оглянется и увидит его смертельно опасный, пристальный взгляд, то снова попадет под его чары и лишится способности делать то, что должна. Даже сейчас, пока она бросала ему вызов, ее тело дрожало — и самое отвратительное в том, что она бросала вызов собственным, самым потаенным желаниям.
Она нашла белое платье, которое оказалось испачканным, с порванным кружевом. Смятое, оно лежало у камня. Казалось, прошло несколько тысячелетий с тех пор, как он снял его с нее.
С тех пор произошло столько событий. Изменились миры.
Она ощущала его пристальный взгляд, но не повернулась, чтобы посмотреть на него.
Обнаженный Кариф легко вскочил на ноги. Как древний воин пустыни…
Обняв Жасмин, он заставил ее повернуться к нему лицом и встретить его взгляд:
— Что такое? Что произошло?
— Спасибо тебе за эти прекрасные дни в пустыне, — прошептала она, чувствуя, как ее сердце разбивается и кровоточит в груди. — Я никогда их не забуду.
— Наше время еще не вышло.
Дрожа, Жасмин закрыла глаза. Ей легче говорить, когда она не смотрит в его красивое, мужественное лицо, не видит его чувственных губ и этих невероятно голубых глаз. При виде него ее сердце каждый раз умирает.
— Все кончено, — прошептала она. — Нас больше нет.
Она почувствовала, как он тряхнул ее, крепко, до боли сжал ее в объятиях: