Изумрудные глаза

Что вы слышали о Неразрывном Времени? Известны ли вам такие имена, как Карл Кастанаверас, Сюзанна Монтинье, Малко Калхари? Нет? Тогда вам обязательно следует познакомиться с ними. Это были наши прародители. Они, как и все обычные люди, такие как вы и я, любили мечтать и умели воплощать мечты в жизнь. Природа поступила с ними так же, как она обычно поступает с сотнями и тысячами других мечтателей, – разбила их надежды и планы вдребезги. Своим орудием она выбрала Дэррила Амньера, Джеррила Карсона и других высокопоставленных чинов, входивших в руководящие

органы ООН, Эти люди решили противопоставить свою правду правде истории.

Под правдой истории здесь и далее будет пониматься необратимый ход событий, изменить который не в силах ни люди, ни мы, боги грядущего, которым поклоняются последователи Зарадинской церкви. Один из них – это я сам, Рассказчик, волею судьбы принявший непосредственное участие в описываемых здесь событиях, произошедших спустя шестьдесят пять тысяч лет после того, как завершилась последняя война во времени. Эта война надежно обеспечила неразрывность временного потока. Через много тысяч лет река непрерывного времени достигла момента, когда наши прародители появились на свет.

Моя роль в этой истории невелика. Я всего лишь вовремя подтолкнул нужную молекулу, принудил ее встать на то место, которое было уготовано ей судьбой. Этот поступок нельзя назвать ни определяющим, ни по­воротным. После того как Сюзанна Монтинье решила теоретическую задачу планомерного и целенаправленного вмешательства в геном homo sapiens, процесс, что называется, пошел, и остановить его уже было невозможно. Мое вмешательство разве что ускорило рождение первого на Земле телепата.

Но какова цена успеха?

Этот вопрос до сих пор не дает мне покоя. Появление Карла Кастанавераса оказалось невозможным без жертвоприношения, и агнцем в этом случае оказался сотрудник Центра генетических исследований Хорхе Родригес. Сколько раз я спрашивал себя – почему всякий шаг в грядущее непременно связан с пролитием невинной крови? Зачем судьба моими руками принесла Родригеса в жертву прогрессу и не могла ли его смерть таинственным образом предопределить трагическую судьбу Карла Кастанавераса и его подопечных?

До сих пор не могу найти ответ на эти вопросы, может, потому и испытываю горечь...

Мне уже приходилось рассказывать эту историю, одну из самых важных в Хрониках Неразрывного Времени. Наступит день, когда я каким-либо иным образом, может быть, в иной форме, вновь поведаю ее. Теперь же она прозвучит так, как прозвучит.

Дэррил Амньер, инспектор Объединенного Совета ООН, не имел ни научной степени, ни какого-либо звания. Вряд ли можно назвать авторитетным человека без степени и звания, однако Амньера это не смущало. К регалиям он был равнодушен, его интересовала только власть, а в чем и в какой форме она будет выражаться, все равно.

– Расскажи-ка о них поподробней, – обратился он к своему помощнику.

– Oui. (Да (фр)).

Секретарь Амньера был француз, ведь в ту пору в руководящие органы союзного государства, попросту называемого Объединением, входило наводящее уныние количество представителей Франции.

– Директора Центра генетических исследований зовут Сьюзен Монтинье, – продолжил он. – Родилась во Франции. В Соединенных Штатах оказалась в две тысячи пятнадцатом году. По-видимому, ее родители, спасаясь от Объединительной войны, бежали из Европы. Тогда ей исполнилось четырнадцать лет. Точных сведений о том, чем она занималась, покинув Францию, у нас нет. Известно только, что в США она прибыла за год до того, как Объединительная война докатилась до Американского континента. Сразу после начала боевых действий ее отец и мать погибли, скорее всего были растерзаны местными патриотами где-то в окрестностях Нью-Йорка. Можно предположить, что после того случая девушка будет испытывать неприязнь

к Соединенным Штатам, а то и просто возненавидит их, однако факты этого не подтверждают. Подробные и точные данные о том, где она жила и чем занималась, начинаются с две тысячи восемнадцатого года, после ее поступления в колледж, расположенный на территории Камденского протектората. Это, как вам известно, в Нью-Джерси. Ей удалось добиться стипендии. Как утверждают люд и, знавшие ее в те годы, по-английски она разговаривала без акцента, ее выговор нельзя было отличить от местного. В то же время свое имя она до сих пор произносит на французский манер – Сюзанна, хотя в письменной форме употребляет американский вариант – Сьюзен. То же касается и фамилии, которая здесь звучит как Монтини. В две тысячи двадцать четвертом году Монтинье с отличием окончила колледж, через два года ее успехи в области генной инженерии позволили ей занять высокое положение в ЦГИ, в Нью-Джерси, которое она занимает и сейчас. В ЦГИ она ведет проект «Сверхчеловек».

Здесь он сделал паузу, бросил взгляд на шефа.

Амньер был невысок, голова совершенно седая, под глазами большие мешки. Особенно старил Дэррила рот, точнее капризно опущенные кончики губ. После короткого раздумья он откликнулся:

– Не надо использовать такое название. Это не совсем правильно.

Помощник немного помолчал, затем продолжил:

– Министр по контролю за рождаемостью выдал ей неограниченную лицензию для работы над этим проектом, а также в полном объеме обеспечил финансирование. Что касается ее политических воззрений, она, кажется, равнодушна к политике, за исключением разве что некоторых странностей, хотя их можно назвать сохранившимися с детства привычками.

– Что вы имеете в виду?

– Мсье, она проживает в оккупированной части Америки, среди населения, как бы поточнее выразиться, не испытывающего восторга при виде наших ми­ротворцев. Они считают себя как бы завоеванными. Понимаете? Очевидная неприязнь к ООН может сослужить нам хорошую службу. За этот пунктик всегда можно зацепиться.

– А как вы лично отнеслись бы к тем, кто затягивает у вас на шее удавку?

– Простите, не понял.

– Не важно. Что насчет Малко Калхари?

– Насчет Калхари?..

На этот раз вопрос показался помощнику вполне при­емлемым. Он лучезарно улыбнулся, словно выкопал что-то такое о полковнике, что обязательно заинтересует начальство, после чего доверительно сообщил:

– Сэр, кроме того, что уже известно, я вряд ли могу добавить что-нибудь существенное в отношении полковника Калхари.

12 декабря 2029 года, в среду, Дэррил Амньер отправился в Нью-Джерси, в расположенный там Центр генетических исследований. Приехал из столичного города, то есть из Нью-Йорка, затемно, немного раньше восьми утра. Работники службы охраны, ознакомившись с удостоверением, дававшим его предъявителю неограниченное право посещения любого помещения на любом секретном объекте, беспрекословно позволили ему пройти в кабинет научного руководителя ЦГИ.

До начала рабочего дня оставалось еще два часа.

Добравшись с сопровождающим до кабинета Сюзанны Монтинье, Дэррил Амньер сразу, как только тот открыл дверь, отослал его. Он вошел в просторную комнату, решительно направился к рабочему столу, устроился в кресле. Кресло Сюзанны гость нашел слишком высоким, он к таким не привык, однако высоту регулировать не стал. В офисе главного специалиста не было окон – это обстоятельство он отметил с нескрываемым удовольствием, вполне созвучным со сдержанностью, проявляемой Амньером всегда, когда дело доходило до удовольствий. Что такое окна в таких центрах, как этот? Один удачный выстрел из снайперской винтовки, и можно ставить крест на исследованиях, обходившихся Объединению в три четверти миллиона кредиток в год.