Изумрудные зубки
Шрифт:
– Ма-а-а!
– Но... как же сын, сынок... ведь Флек не женат, – пролепетала Таня.
Слезы подступили к глазам, горло перехватила обида: Флек, собака, врал, врал, врал – про церквушку, про венчание, про свои нежные чувства и ее исключительность!
У него есть сын, сынок, Вовчик!
Даже у него есть ребенок. И у Глеба есть.
Только у нее никого нет.
Вывод очень банальный: все мужики сволочи.
– Для того, чтобы иметь ребенка, увы, вовсе необязательно состоять в браке, – весело сказала Ирина Петровна. – Вам
Таня отрицательно замотала головой. Слезы все-таки нашли выход, закапали на белую блузку. Она украдкой утерла глаза. Только бы мамуля-Макклауд не заметила ее состояния!
– У Игореши семь лет назад случился бурный роман с одной юной и очень красивой девушкой. Она бредила карьерой модели, бегала по всяким кастингам, показам и фотосессиям. А в свободное время крутила моим Игорешей как хотела. В общем, докрутилась и забеременела. К счастью, из-за своей вечной занятости она прошляпила срок, на котором эту беременность можно было прервать. Это было для нее катастрофой, потому что ей предложили какой-то контракт на бешеные деньги. Она должна была стать лицом популярной французской косметической компании. Короче, контракт она подписала, родила и укатила в Париж. А мы с Игорешей в одно прекрасное утро нашли под своей дверью корзину, а в ней младенца. Младенец орал, был в грязных пеленках, с жутким диатезом и голодный как приблудный щенок.
– Так вот откуда у Флека любовь к корзинкам с сюрпризами, – пробормотала Таня.
– Я назвала его Вовчик, в честь своей первой любви. И третий раз в своей жизни стала мамой.
– Ма, а йогурт случайно весь вылился и теперь мне точно нужно мороженое!
– Он его вылил специально! – сообщила Татьяна. – Прямо на пол. И теперь топчется по нему сандалями.
– Ябедняючают только плохие люди. Ма...
– Возьми второй в холодильнике, – приказала Ирина Петровна.
– Так вот почему Флеку нужно так срочно жениться! – усмехнулась Таня. – Мальчишка, наверное, непослушный и ему нужна еще одна няня.
– Вы угадали, – ничуть не смутилась Ирина Петровна. – Нашей семье действительно нужна еще одна женщина – молодая, скромная, добрая, заботливая, ласковая...
– И красивая! – крикнул сзади пацан. – Вы нам не подходите.
– Вовчик, заткнись! – мама Флека ударила по клаксону, тот издал пароходный гудок.
– Ма, второй йогурт тоже пролился. Если ты не купишь мороженое, я опухну от голода.
– Он весь пол залил йогуртом! – закричала Татьняна. – У меня ноги мокрые!
– Вы тоже нам не подходите, – заявил мальчик.
– Вовчик! – Ирина Петровна снова брякнула клаксоном.
– Мо-ро-же-ное! – проскандировал Вовчик.
– Когда Игореша сказал мне недавно, что встретил наконец настоящую женщину, я очень обрадовалась.
– А он не сказал вам, что эта женщина замужем? – усмехнулась Таня.
– А она замужем?!
– Она?!! – Таня вдруг с ужасом поняла, что мама Флека не воспринимает ее как возможную кандидатку на вакантное место в своей семье.
Эта бабка, по всей вероятности, считает, что Таня недостаточно хороша для ее Игореши. Старуха думает, что Игореша не мог от такой потерять голову.
– Остановите машину, – приказала Таня старухе.
– Что такое? – Ирина Петровна притормозила.
– Остановите, остановите! Вон у того киоска.
– Но...
– Делайте, что я говорю! Вы же за Васю, а Вася всего лишь шофер.
– Как скажете, – пожала плечами Ирина Петровна и остановилась там, где указала ей Афанасьева.
Таня выскочила из машины и побежала к киоску.
– Мне мороженого. Коробку, – сказала она продавщице, протягивая деньги.
Коробка оказалась тяжелой и она с трудом дотащила ее до машины.
– Держи! – сказала она, бухнув мороженое к ногам пацана. – Только смотри, чтоб твой диатез не разгулялся.
– Класс! – восхитился Вовчик. – Ма, а она ничего, симпатичная!!
Мальчишка был черноволосый, с правильным белоснежным личиком, с красивыми глазами, обрамленными пушистыми ресницами. Вылитый Флек. Но еще не собака, а только щенок.
– Чокнутая! – захохотала Ирина Петровна. – Нет, ну чокнутая!! А еще утверждает, что она замужем. Вовчик, мы ее отобьем! Ведь отобьем, Вовчик?!
– А то! – заорал пацан, запихивая мороженое во встроенный холодильник.
Остаток пути они проехали молча.
Овечкина Таня узнала сразу.
Глеб показывал ей главного редактора на фотографиях.
Главный был личностью колоритной – высокий, широкоплечий, с седой прядью в каштановой шевелюре и мужественным лицом. Глаза у него, правда, были глубоковато посажены, смотрели слегка исподлобья, но это только придавало ему значительности.
Овечкин сидел на скамейке, на самом краешке, сцепив в замок руки, и напряженно смотрел на дорожку, ведущую от кафе.
Сычевой рядом с ним не было.
Она выехала на сорок минут раньше, но ее тут до сих про не было!
– С ней что-то случилось, – дрогнувшим голосом сказала Татьяна.
– Что-то не так? – поинтересовалась Ирина Петровна, прикуривая очередную сигарету.
– Боюсь, с ней что-то случилось. Боюсь, боюсь, – Афанасьева скомкала на коленях юбку. – Раз она до сих пор не приехала, с ней что-то случилось! Говорила же я, что нельзя ехать одной!!
– Ма, знаешь, какое мороженое самое вкусное?
– Какое? – не оборачиваясь, спросила Ирина Петровна.
– Которое называется «На халяву». И представляешь, у меня его целый ящик!!
– Я не очень в курсе, что происходит, – сказала Ирина Петровна Тане, выпуская тонкую струйку дыма. – Я могу чем-то помочь? Или я Вася, а Вася всего лишь шофер?
– Сидите. Сидите и ждите меня здесь. И ты, Татьяна, жди. Я поговорю с Овечкиным и мы что-нибудь с ним придумаем. – Афанасьева стала вылезать из машины.
– Эй, тетя! Мороженым я объелся, теперь шоколада хочу!!