Изумрудный дождь
Шрифт:
По команде штурмана Зор выбрал якоря, удерживающие яхту на месте, и поднял самый маленький парус. «Арзак» плавно заскользил над землёй. Красивое это было зрелище!
В воздух полетели шляпы с бубенчиками, оглашая окрестность мелодичным прощальным звоном. Провожающие махали руками, лапами и даже хвостами, подбадривали путешественников криками «У-р-а-а!», пока всех их не заглушили громовые раскаты львиного рыка «Г-р-а-у-у». Это сказал своё «до свидания» пещерный лев.
Ойххо тоже не выдержал и вплёл свой голос в общую мелодию.
Шумовой эффект был потрясающим и ничуть не
Дракон взмыл в воздух и некоторое время сопровождал яхту, как её воздушный двойник, а затем, сделав прощальный круг, вернулся обратно, чтобы доставить в Волшебную страну своих друзей.
«Арзак» великолепно слушался паруса. Он не реагировал на каждый встречный бархан или ложбинку, иначе яхту и её экипаж трясло бы, как телегу на булыжной мостовой. В то же время яхта не зарывалась носом в песок.
Зор радовался, как ребёнок. Он даже попробовал поднять большой парус. «Арзак» отреагировал резким увеличением хода и чуть не сбросил замешкавшегося рамерийца за борт, как пришпоренный конь незадачливого седока.
До фермы Джона было около дня пути по Великой пустыне, поэтому штурман не очень торопился, рассчитывая достичь цели к ночи. Тогда появление яхты будет менее заметным для непрошеных свидетелей.
К полудню путешественники миновали не меньше половины пути. Об этом сообщила Кагги-Карр, покинув свой наблюдательный пункт и влетев в рубку. Правда, за пределами Волшебной страны ворона уже не могла разговаривать, но она очень красноречиво постучала клювом по разостланной на столе карте с нанесённым на неё маршрутом «Арзака», которую нарисовал Дин Гиор.
— Ты очень кстати! — обрадовался её появлению штурман. — Я только хотел попросить Зора позвать тебя вниз. Пора подкрепить свои силы обедом.
Зор тоже не заставил себя долго ждать и мигом очутился в рубке.
Всё было приготовлено заранее, в лагере, и разложено по термосам. Кулинары и повара — жители Волшебной страны — постарались приготовить для своих друзей самые лакомые кушанья. Экипаж настолько увлёкся этими произведениями кулинарного искусства, что поначалу не обратил никакого внимания на увеличение хода яхты. Но когда корпус катамарана стал заметно подпрыгивать, заставляя посуду проделывать то же самое, а Зор после особенно резкого толчка чуть не подцепил на вилку Кагги-Карр, которая оказалась прямо в его тарелке, штурман Кау-Рук встревожился. Он выскочил на палубу и был вынужден тотчас ухватиться за поручни. Ветер уже разыгрался не на шутку. «Арзак» нёсся под своим малым парусом, как будто был включён реактивный двигатель.
— Ор-ра! — воскликнул штурман, — Великая пустыня выбрала подходящий момент, чтобы крепко подсолить нам обед. Надо же так измениться погоде за какие-то полчаса. Впрочем, такое случается и на Рамерии. Пустыня шутить не любит!
Кау-Рук с помощью подоспевшего Зора опустил парус. Скорость немного уменьшилась. В то же время катамаран начал рыскать вместе с порывами ветра. А так как ветер постоянно менял направление, а то и завивался в смерчи, то «Арзак» крутился как волчок. То обстоятельство, что он висел в воздухе, не касаясь земли, теперь служило плохую службу, уподобляя катамаран воздушному шарику в ветреную погоду.
Чихая, фыркая и отплёвываясь от песка, Кау-Рук и Зор спустились в рубку.
Кагги-Карр сидела на спинке стула, намертво вцепившись в неё когтями и иногда помогая себе удерживать равновесие взмахами крыльев при особенно крутом вираже судна.
— Похоже, ваша колдунья Гингема ожила и снова взялась за свои проделки, — доложил вороне штурман, вспомнив рассказы жителей Волшебной страны об удивительных способностях Гингемы устраивать ураганы и смерчи. — Она дождётся, что на её голову снова упадёт что-нибудь, и поувесистей, чем фургон — летающий домик Элли. Например, наш «Арзак»!
— Зор! — обратился Кау-Рук к своему помощнику. — Быстро обвязываем лицо мокрыми полотенцами и идём устанавливать катамаран на якоря. Иначе нас ураган забросит в такое место, что и Кагги-Карр не найдёт обратной дороги. Не забудь страховочный пояс, чтобы пристегнуться к оградительным леерам на палубе.
Диск в основании катамарана перемещался вверх-вниз, так что «Арзак» мог совсем лечь на песок. Но днище могло быть повреждено о камень или ободрано о песок, который на такой скорости действовал, как наждачный камень. Поэтому в первую очередь нужно было попробовать отдать носовой и кормовой якоря.
Когда они выбрались на палубу, ветер выл в снастях, как стая рассерженных саблезубых. Прикрепившись карабинами страховочных поясов к леерам, Зор и Кау-Рук расползлись в разные стороны. Один — на корму, а другой — на нос катамарана. Когда с большим трудом оба заняли свои позиции, штурман взмахнул рукой. Это означало, что пора отдавать якоря и включать лебёдку диска. Тросы выброшенных за борт якорей натянулись, как струны, а штормовой ветер тотчас принялся наигрывать на них свою излюбленную мелодию: «У-у-у! Порву-у-у, порву-у-у!»
«Арзак» на несколько мгновений замер на месте, мелко дрожа всем своим двойным корпусом.
Кагги-Карр в рубке тоже не сидела сложа лапки. Штурман поручил ей по сигналу нажать клювом на кнопку, приводящую в действие механизм поднятия диска. Кагги-Карр блестяще выполнила своё дело. По взмаху руки штурмана она так долбанула клювом по кнопке, что не только нажала её, но и пробила своим острым клювом пластмассовую клавишу насквозь.
Те несколько мгновений, пока катамаран опускался на землю, а тросы якорей изо всех сил сопротивлялись попытке урагана порвать их, заставили изрядно поволноваться экипаж судна. Если бы эта попытка не удалась, пришлось бы отдаться на милость ветра. И кто знает, куда бы он их забросил?!
Носовой трос всё-таки не выдержал. Прикреплённый к яхте, он метнулся назад, словно ножом перерезал леерное ограждение палубы и с такой силой хлестнул по прозрачному колпаку рубки, что оставил на нём глубокую борозду.
Кагги-Карр, которая сидела на пульте управления, заметила летящий на неё трос, и её словно ветром сдуло на пол рубки.
«Вот стыд-то! — проворчала ворона про себя, тут же взлетев с пола на свой наблюдательный пункт и прихорашиваясь. — Хорошо, что никто не видел, как я шарахнулась от какой-то верёвки, будто пугливая сойка!»