Изумрудный Лотос
Шрифт:
Оставшиеся седла и пакеты были сняты с лошадей. Зеландра и Энг Ших отправились в сторону городка, ведя за собой порожних коней. Кхитаец обернулся через плечо и многозначительно оглядел северянина суженными глазами с ног до головы. Конан же, как ни в чем не бывало, деловито загружал седельные сумки на лодку.
Темотен, наклонившись через опору дока, занимался тщательным исследованием грязных ногтей своей левой руки и не предпринимал особых усилий помочь киммерийцу.
— Я вижу, чужестранец, что ты разбираешься в вопросах погрузки судна.
Конан аккуратно положил упакованную сумку поверх лежащей на палубе груде вещей.
— Приходилось немного заниматься подобным делом, — сказал он спокойно.
— Тогда ты, может быть, умеешь настраивать парус по ветру?…
— Вижу, что ремесло паромщика слишком трудно, чтобы обходиться без посторонней помощи, Темотен. Не бойся, я помогу тебе переправиться через реку.
Перевозчик насупился, но промолчал. Отвернувшись, он принялся разглядывать туманный горизонт. Ниса проворно спрыгнула с дока на палубу судна и, пробежав до кормы, держась за рулевое весло, перегнулась через борт, пристально всматриваясь в глубины Стикса. Ветер растрепал ее роскошные волосы. Через мгновение Конан присоединился к ней. Великая река простиралась далеко в обе стороны, испещренная отдельными точками рыбацких яликов. Легкий бриз, дующий от воды, делал воздух свежим и бодрящим.
— Как красиво, — сказала Ниса мечтательно. — Я никогда не видела Стикс прежде. Я даже не покидала стен Акхарии с тех пор, когда была ребенком.
— Кром! — откликнулся Конан странно мягким тоном. — Это не настоящая жизнь. Как можно существовать в ограниченном мирке? Клянусь бородой Имира, я сошел бы с ума, если б вздумал держать себя взаперти в одном единственном городе всю свою жизнь.
Ниса посмотрела на варвара, подернутыми дымкой глазами.
— Знаешь, Конан, может я и не должна об этом говорить, но эта поездка кажется самой прекрасной вещью, которую я когда-либо имела. Вся моя жизнь была посвящена добровольному затворничеству с госпожой Зеландрой, а теперь я нахожу, что наслаждаюсь путешествием, проходящим в тени ее смерти.
Конан подставил суровое лицо порыву встречного ветра.
— Все путешествия, так или иначе, проходят в тени смерти, — сказал он мрачно. — Любой, бредущий по дороге жизни, не ведает, за каким поворотом его ждет костлявая смерть.
Молодая женщина внезапно вплотную приблизилась к киммерийцу, вдавливаясь грудью в его мускулистое тело. Варвар, озадаченный горячим порывом, поднял ее лицо за подбородок. В темных глазах девушки мерцали бусинки слез.
— Поцелуй меня, — прошептала она. — И Конан, не заставляя себя ждать, впился в податливые губы. Мгновенно одна железная рука обхватила талию девушки, другая нырнула под округлые колени. Поцелуй прервался, когда киммериец понес ее под навес, куда складывал их имущество. Ниса разглядела, что он оставил пустоту в центре груды и расстелил там одеяло.
— О, — произнесла она хрипло, — да ты все подстроил специально.
Конан бережно опустил ее на одеяло посреди скрытого гнезда.
— Как ты думаешь, зачем я отослал тех двоих в городишко? — спросил он, не ожидая ответа.
На разваливающимся доке, Темотен наблюдал за парочкой. Когда те скрылись под навесом, он погрыз грязный ноготь и с задумчивым вздохом направился в свою хижину, в тщетной надежде отыскать хоть каплю вина.
Глава 18
Судно резво двигалось по водной глади, взбивая носом пену. Стикс сиял всевозможными оттенками синего цвета, отражая чистоту ясного неба. Маленькие рыбацкие лодки, сделанные из связок тростника папируса сновали поодаль. Рыбаки, занятые установкой сетей, не обращали особого внимания на паром Темотена. И все же перевозчик немного успокоился только тогда, когда паром оставил позади челны рыбаков и выплыл на середину реки. Подлатанный парус хорошо держал ветер, и судно уверенно рассекало речные просторы, ведомое рулевым. Около Темотена, работающего веслом, на корме, расположились Конан и Энг Ших. Варвар удобно растянулся по планширу, а кхитаец сидел, поджав скрещенные ноги, обратив лицо к солнцу. В тени навеса сидели госпожа Зеландра и Ниса, переговариваясь приглушенными голосами.
Трое мужчин на корме некоторое время молчали, пока Темотен, который в течение всего путешествия приглядывался к Энг Шиху, не выдержал.
— Твой приятель вообще когда-нибудь говорит? — задал, мучающий его вопрос, перевозчик Конану.
Тот усмехнулся и потянулся как сытый кот. Кхитаец оставался не движим и даже не открыл глаза.
— Он — немой, хотя и общается с госпожой Зеландрой при помощи жестов.
— Да уж… — Темотен сделал паузу, набираясь храбрости. — А откуда он такой?
— Кхитаец с отдаленного востока.
— Я никогда не встречал подобных людей. А все ли мужчины той страны, столь большие и толстые?
Конан был уверен, что в сомкнутых веках Энг Шиха появилась щелочка.
— Далеко не все. Обычно кхитайцы тощи и плюгавы, — сухо ответил киммериец. — А этот действительно исключителен в этом отношении.
Темотен не спросил больше ничего. Орудуя веслом, он устремил взгляд в туманные очертания далекого берега. Конан, однако, предвидел не высказанные вопросы, беспокоящие перевозчика, и не был удивлен, когда скоро Темотен заговорил снова.
— Почему — вы в такой спешке пересекаете Стикс, Конан? И почему столько платите? Вы беглецы? Возможно, госпожа Зеландра скрывается от врагов? — выпалил Темотен одним духом. — Это не праздное любопытство, просто беспокоюсь о клиентах, — добавил он стыдливо.
— Слушай, Темотен, — сказал Конан серьезно. — Энг Ших — кхитаец, а все кхитайцы — каннибалы. Они едят любопытных.
Энг Ших открыл глаза и искоса посмотрел на варвара. Потом повернулся к перевозчику и медленно зловеще облизал губы.
— Мои извинения, друзья, — запнулся напуганный Темотен.
Остаток пути проходил в тишине. Конан дремал, прикрыв бронзовой рукой глаза, пока его не подталкнул активный Темотен, который нуждался в помощи, чтобы свернуть парус.
Город Белл-Хар был еще меньше чем Асвана. Его береговая линия была выложена гигантскими каменными блоками. Стигийцы любили монументальную архитектуру. И редкий город в Cтигии обходился без циклопических построек.
У покрытых водорослями плит гавани Белл-Хара, был и пришвартованы различные суда. В основном тростниковые лодки, но попадались и роскошные доу. Береговая линия, казалось, была открытым базаром, кишащим людьми и животными. Темотен вывернул руль, направляя паром на восток.