Известный неизвестный Луганск

Шульгина Анна

Так вспоминал об ателье своего отца в автобиографической повести «Семейный альбом» знаменитый впоследствии советский поэт-песенник Михаил Матусовский..

В семьях луганчан хранится много фотографий, сделанных Матусовским, Уманским, Чуюном, Юхновым. Как и остальные их коллеги по всей Российской империи, луганские фотомастера наклеивали готовую фотографию на картонный бланк. По-французски этот бланк назывался «паспарту». Паспарту изготовлялись на фабриках, в специальных цехах – литографиях. Большинство луганских фотокарточек того времени наклеены на бланки, отпечатанные в

литографии И. Покорного (указывался и город – Одесса; иногда г. Либава. Так до 1917 г. назывался г. Лиепая в Латвии).

Паспарту были самых разных оттенков: от белых и нежно-розовых до темно-коричневых и черных. В коллекциях луганских музеев есть фото на бланках всех названных цветов. Если говорить о размерах, то преобладают т. н. «визитки» (размер фото 7 х 10,5 см; размер бланка 8 x12 см) и «кабинетки» (10 х 14 см и 11 х 17 см соответственно).

На оборотной стороне бланка-паспарту печатался рекламный текст. Он включал в себя не только обязательный к указанию адрес ателье (что было требованием цензуры), но и надписи, обычные для всех паспарту того времени (вроде «Негативы сохраняются», «Увеличение портретов до натуральной величины» и прочая).

Молодожены. Фото работы Уманского. 1910 – е годы

Особо выделяются изображения медалей на обороте бланка. Эти «медали» были с профилями императоров (например, Николай II) или изобретателей фотографии (например, Дагерр). Если говорить о московских и питерских фотографиях, то подобные «медали» символизировали их победу (или участие) в различных Всероссийских торговых, промышленных, этнографических и иных выставках. Кроме медалей изображались цветы, фотоаппараты, мольберты с кистями, мифологические существа и другое, на что только была способна человеческая фантазия.

Сказать что-либо конкретное о луганских фотографах трудно. Вероятно, они тоже принимали участие во Всероссийских выставках (это следует из надписей на паспарту).

«Спокойно, снимаю!»

Среди фотоснимков, хранящихся в фондах музеев г. Луганска, почти нет иллюминированных (т. е. раскрашенных). Вероятно, фотографы-луганчане не производили подобные работы, либо делали это в редких случаях.

В массе своей фотографии той эпохи – материал ремесленный. Главным было не создать произведение искусства, а угодить заказчику.

В отличие от столичных фотографов в объективы луганчан редко попадали знаменитости. Также луганские фотомастера не снимали балет и театральные постановки. Мало снимали на природе и практически никогда – в жилом интерьере. Они не могли отказаться от съемочного павильона, наполненного балюстрадами, драпировками, рисованными декорациями…

Еще одной особенностью работы фотографов той эпохи был постановочный характер съемки. Объяснялся он слабым развитием фототехники. Вот что мы читаем по этому поводу в «Семейном альбоме» М. Матусовского: «Папа долго усаживал клиента на диване или на пуфике или на бутафорском диком камне, сделанном из папье-маше. Еще был легкий переносной мостик, так что при желании заказчик мог сняться, картинно облокотившись на перила этого мостика.

Отец так и сяк поворачивал клиента к свету, заставлял его принимать различные позы и улыбнуться, а потом скрывался под черным сукном. Аппарат у него был добротный, старомодный; из камеры угрожающе торчал крупнокалиберный объектив фирмы Цейса.

Семья С. М. Ильенко

Папа устанавливал нужную диафрагму, снова нырял под сукно и, наконец, произносил: «Спокойно, снимаю!» Услыхав эти слова, клиент обязан был набрать в легкие воздуха и на некоторое время превратиться в статую. Он не имел права даже моргнуть. А папа отсчитывал: «Раз, два, три. Готово!».

«Семейный альбом»

Благодаря старинным фотографиям мы можем получить представление о том, как одевались луганчане на рубеже Х1Х-ХХ веков. Луганчанки любили позировать фотографам в разных костюмах: от сугубо городских до народных.

Каждый фотомастер был настоящим летописцем города. Вот, например, мэтр дореволюционного луганского фотодела Семен Ильич Уманский, учитель Л. М. Матусовского. У С. Уманского фотографировались представители всех сословий: дворяне, священники, купцы, мещане, рабочие… Фотографировались дети, взрослые, старики…

В коллекции фотографий городского музея Луганска работ Уманского больше всего. Его фотоателье располагалось «в собственномъ доме на Казанской улице» (ныне – ул. К. Маркса). В экспозиции музея представлены фотографии дочерей Сергея Михайловича Ильенко. Помещик Ильенко был известным коннозаводчиком, а кроме того, предводителем уездного дворянства.

Дочери Ильенко сфотографированы в непосредственной обстановке, на фоне дома. Девушки одеты в приталенные платья с длинными рукавами. Волосы у всех собраны вверх, в высокую прическу.

Фотографировался у С. Уманского и Клим Ворошилов; тогда он еще работал на заводе Гартмана. В фондах городского музея (а это – бывший мемориальный музей К. Е. Ворошилова) есть две интересные фотографии. На первой запечатлен К. Е. Ворошилов вместе со своим учителем С. М. Рыжковым. Фото сделано в 1901 г. Позднее Семен Мартынович Рыжков был депутатом ГосДумы 1-го созыва. Ворошилов и Рыжков одеты в строгие костюмы. Рыжков сидит, закинув ногу на ногу, и держит в руках газету.

На другом снимке работы Уманского, 1902 г. Клим изображен совсем молодым человеком, только вступившим на путь политической борьбы.

Конечно, среди снимков Уманского преобладают семейно-бытовые, т. н. «фото на память». В таких фотографиях главным было максимальное сходство с оригиналом (документальность). И все же, на мог взгляд, Уманскому удалось с помощью фотоснимков уловить, раскрыть характер человека. Дочери Ильенко предстают перед нами спустя век как добросердечные, благородные барышни, веселые, но со скрытым, едва уловим кокетством.

Ворошилов же предстает человеком, любящим жизнь со всеми ее удовольствиями; человеком со взрывным темпераментом.