Извини, меня ждут…
Шрифт:
– Охотно повторила бы вечером! Ты как? – предложила я, ткнув его локтем в бок.
Он пожал плечами:
– Ты заполучила работу! Подумать только! Улетная новость.
– Откуда ты знаешь, что я пройду испытательный срок?! Поговорим об этом через три месяца!
Он как-то загадочно покосился на меня, на ходу скрутил новую сигарету, зажег ее и стал затягиваться как сумасшедший. Мы больше не произнесли ни слова.
– Ну вот, ты доставлена по назначению.
Я подняла на него глаза, и мы долго глядели друг на друга. Я почувствовала, что он хочет что-то сказать мне, но не решается.
– Зайдешь выпить кофе? –
– Ой… да, действительно, концерт…
– Ты забыл? – надулась я.
На мгновение я заметила в его взгляде боль. Потом он мне улыбнулся:
– Нет… но пусть он будет у тебя, я могу его потерять, с меня станется!
Я успокоилась, засмеялась, ухватила его за руку и потащила к входной двери. И ощутила сопротивление.
– Мне надо идти, – заявил он. – Не смейся, я обещал деду позавтракать с ним.
Я не удивилась. Его отношения с дедом – нечто уникальное, дед для него кумир, меня это всегда приводило в восторг. Хотела бы я получше узнать его необыкновенного Абуэло. Марк швырнул окурок на тротуар и обнял меня – мне тоже причиталась его прощальная ласка, вот только меня он прижал к себе покрепче, чем других, и уткнулся лицом мне в шею.
– Береги себя, Яэль, – прошептал он.
– Мне осталось подняться на шестой этаж, – так же тихо ответила я. – Хочешь удостовериться, что со мной ничего не случилось, мое приглашение в силе. Могу даже позвонить твоему дедушке и попросить разрешения…
– Не искушай меня… не сегодня…
Я засмеялась, по-прежнему прижавшись к нему. Он поцеловал меня в щеку, разжал руки и отступил на несколько шагов.
– Скажешь, что планируешь на сегодняшний вечер? – попросила я.
– Иди! Пора спать!
Он настойчиво посмотрел на меня, улыбнулся, вздохнул, развернулся и ушел. Я поднялась на свой шестой этаж, чувствуя себя абсолютно счастливой, рухнула на кровать прямо в одежде и заснула, как только голова коснулась подушки.
Глава вторая
Десять лет спустя
Ковровое покрытие коридора – полезная вещь: когда я вышагиваю по нему взад-вперед, оно скрадывает стук каблуков, и головная боль, виновница которой моя сестра, хотя бы не усиливается. Я односложно отвечала ей, чтобы сэкономить силы, а она продолжала кудахтать, явно не считаясь с тем, что отнимает у меня время. Меня ждали на собрании, а Алиса не понимала, как можно работать в полвосьмого вечера, и последние пять минут болтала без умолку, требуя, чтобы я к ней приехала. И никак от нее не избавиться!
– Яэль, умоляю тебя, приезжай к нам на ужин, дети ждут не дождутся. Мы не видели тебя уже несколько недель.
Я закатила глаза и сжала зубы.
– Сколько раз тебе объяснять? Я должна…
– Работать, – выйдя из себя, перебила она. – Да, знаю! Ты не способна говорить ни о чем, кроме работы!
Так я и поверила. Знай она это на самом деле, не позвонила бы, чтобы грузить разговорами о детях! Я остановилась и сжала кулак.
– Вот-вот, а ты меня задерживаешь, из-за тебя я опаздываю! Меня ждут. Поговорим позже.
Я отключила наушник, не позволив ей вставить ни слова. Глубоко вздохнула, чтобы успокоиться и сконцентрироваться, в чем я крайне нуждалась. Как только сердцебиение немного утихло, я направилась к переговорной и толкнула дверь, удерживая как можно более бесстрастное выражение лица.
– Извините, меня задержали.
Они понимающе кивнули, а я села рядом с англичанином, будущим счастливым покупателем заброшенного завода в глухой провинции. И он сам, и его французские адвокаты ликовали по поводу представившегося случая общипать нынешнего владельца, не нарушая закона. Меня это все не касалось. Я села слева от англичанина и чуть позади, скрестила ноги и слегка наклонилась, чтобы быть ближе к его лицу. С этого момента слова адвокатов обеих сторон будут входить в мои уши на французском языке и выходить из моих уст по-английски в форме тихого шепота. Честно говоря, я совершенно не вдумывалась в то, что произношу, смысл слов был для меня вторичным, моя задача заключалась в том, чтобы передать информацию, и только в этом. Сама ситуация и стоящие на кону ставки не имели значения, главное, я должна переводить все подряд, независимо от того, в связи с чем клиенты обратились в нашу компанию.
Два часа спустя контракты были завизированы и подписаны. На лицах всех присутствующих расцвели усталые, но удовлетворенные улыбки, в которых читалось облегчение. У меня гудела голова, но я должна была сопровождать их в бар отеля, где проходили переговоры, чтобы отпраздновать успех. Когда один из адвокатов протянул мне бокал шампанского, двусмысленно подмигнув, я ответила ему холодным взглядом: здесь я только выполняю свою работу. А что этот придурок вообразил? Я собой не торгую. После стольких часов, проведенных за одним столом, некоторые позволяли себе возомнить, что в обязанности переводчика входит и ублажение клиентов. Жалкие типы! Мой рабочий день заканчивается, теперь они в состоянии общаться без моей помощи – все достаточно владеют английским, чтобы обменяться взаимными поздравлениями по поводу успешного завершения дела. Из вежливости я пригубила шампанское, попросила бармена вызвать такси и, поставив бокал на стол, обернулась к довольным собой мужчинам. Я пожала им руки и направилась к выходу. Шон, британский клиент, догнал меня, когда я входила в вертящуюся дверь отеля. Я тяжело вздохнула и остановилась. Как всегда, я до конца вела себя профессионально.
– Яэль, ваша помощь сегодня была крайне полезна. Ваши услуги понадобятся мне в ближайшие недели, – сладко прошелестел он.
Только этого не хватало! В глубине души я мечтала поскорее уйти и едва скрывала нетерпение. Шон – постоянный клиент, им занимаюсь только я, согласно его требованию, не подлежащему обсуждению. Он вбил себе в голову, что между нами установились некие особые отношения, и все потому, что однажды я допустила слабость и сообщила ему, что моя мать англичанка, как и он.
– Обратитесь к Бертрану, и мы составим для вас расписание.
Он улыбнулся и слегка покачал головой, делая вид, что не понимает. Сунул руку в карман, оглядел меня с ног до головы, на лице его застыла улыбка записного соблазнителя.
– Яэль… я хотел сказать… было бы проще и вам, и мне… Мы могли бы договориться без него, и ваш гонорар от этого только выиграет.
Эту фразу я знала наизусть: он выдавал ее всякий раз, когда я работала у него переводчиком. Новый нюанс заключался в том, что сегодня он упомянул деньги.