Извини, парень
Шрифт:
А она уже хотела, чтобы скорее все прекратилось - так ли, этак...
Теперь уже ей хотелось, чтобы "предмет", который вздувал карман джинсов Стаса, оказался пистолетом.
Чтобы как-то отвлечь себя от состояния страха и тревоги, Лина включила телевизор, включила чайник, переоделась в домашний наряд: легкие брюки-шальвары и нежную кружевную полупрозрачную кофточку.
Села к зеркалу, решив подправить макияж, и за телеком она не слышала, как отворилась тихо дверь, и кто-то вошел в квартиру...
Она увидела человека в зеркале, за собой: на голове низко надвинутая кепка, очки,
В голове пронеслось мгновенно: Стас! Но почему в таком виде?
Она даже успела спросить: Стас?!
Но во второе мгновение поняла, что это вовсе не Стас, а ТОТ!
Хотела крикнуть, но рот ей зажала рука, и она отключилась.
Она очень скоро пришла в себя от пощечины.
Вздрогнула, открыла глаза, - сидела она по-прежнему в кресле перед туалетным столиком, только кресло было развернуто к комнате, а перед ней на стуле сидел "тот" и поигрывал пистолетом в руке.
Он, наверное, посмеивался над ней.
Лина дрожащим голосом, но чтобы хоть как-то показать, что она его если и боится, то не так уж сильно, спросила.
– Кто вы? Что вам от меня нужно?
Человек теперь уже явно усмехнулся.
– Все узнаешь... Со временем. Любовника ждешь? Когда он явится?
– Он мне не любовник!
– возмутилась Лина, как будто важно было, что станет думать это чучело о её отношениях со Стасом!
– Неважно, кто он тебе, хоть дедушка, - уже с угрозой сказал человек, - когда он придет? И советую не брехать. Я не дурак, запомни, и мне на твою жизнь и на жизнь твоего Стаса плевать.
Он помахал перед её лицом пистолетом, задев за нос: нарочно, для устрашения.
Лина почувствовала, как сразу засаднил и вспух нос, и заплакала - от обиды, бессильной злости и проникшего в неё ужаса внезапного прозрения: он убьет её и Стаса, который не знает и не сможет узнать, что этот человек у неё в доме!
Он не запугивал, говорил совершенно спокойно, как если бы советовал, к примеру, варить суп с курицей, а не с грибами...
Как она сможет дать знать Стасу?.. Ведь он с минуты на минуту приедет!
Но человек обозлился и, уперев пистолет ей в щеку, сказал.
– Слушай внимательно. Когда он позвонит, ты подойдешь к двери и скажешь, что принять его не можешь, у тебя... месячных, конечно, уже нет, - нагло хмыкнул он, разыгралась, мол, мигрень, а я, ты видела, уехаал. Поняла? Если он не исчезнет, ему же будет хуже. А мы с тобой поговорим, и от нашего разговора будет зависеть и твоя жизнь, и этого сопляка. Ясно говорю?
Дай-ка я ручонки тебе обмотаю, на всякий случай, - он вытащил из кармана тонкий плотный шнур и больно перевязал ей руки у кистей. Она чуть не заплакала - такая боль пронзила.
– Ну, вот теперь славно, - сказал человек и снова уселся перед ней, но тут раздался звонок в дверь, довольно нервный, сбивчивый - длинный и короткий.
Стас!!!
– Так, - сказал этот тип, - давай, держи экзамен.
Он больно ткнул её дулом в бок и прошипел тихо.
– Без фокусов. Дверь простреливается только так, запомнила?
Лина механически встала, подталкиваемая больше не им, а собственными ужасом и болью.
Механически прошла к двери.
Человек отбросил цепочку, которая
В дверях стоял Стас и уже намеревался войти, начав объяснять что-то про аварию, но она его перебила и вдруг сказала вовсе не про мигрень, что было глупо, а сказала следующее, - ровным, спокойным тоном (откуда он взялся? Наверное из безумного страха за жизнь, больше Стаса, чем свою). Стас, ВСЕ В ПОРЯДКЕ, простите, что вас побеспокоила. Это мой старый друг (пистолет въехал ей между ребер), - она даже улыбнулась, - и его обычные шуточки, но я их забыла за много лет... Я вам позвоню.
И улыбнулась, но теперь извиняюще. Дверь захлопнулась.
Все же она актриса!
Она увидела, каким ошеломленным стало у Стаса лицо... Поймет?
И что сделает?..
Все, что она смогла, ЧТОБЫ ОБЕЗОПАСИТЬ СЕБЯ И СТАСА, она совершила, а теперь надо ждать, что произойдет, от неё уже ничего не зависит.
Человек отпихнул её от двери и повел под прицелом в комнату, прежде опять набросив старинную, очень прочную цепочку на дверь.
Ткнул её в кресло, и она упала в него неудобно, боком, а сам уселся на стул, и она услышала, как тяжело он дышит. ... А-а, - злорадно подумала она, - испугался сам, подонок.
– Сиди и слушай, - сказал человек хрипло, эта история интересная. Думаю, твой красавец сегодня не явится. Это ты хорошо придумала - старый друг! То есть - давний любовник!
– Он захохотал, - это ты молодец! Ты ещё не забыла своего покойного муженька? Александра Сергеевича, а? Так вот, милая Лина, твой покойный муж был ворюгой высшего класса, хотя о покойниках или хорошо или ничего, но это не тот случай. Помнишь, историю с Витькой Башкировым? Лина вздрогнула: так вот откуда дует ветер! Эта история с пропавшими деньгами после путча в 91-ом! О которых по секрету рассказал ей муж! Но ведь он ни словом не обмолвился, что сам в ней замешан, только Башкиров!
Она похолодела от ужаса.
– Так вот, Витьку мы с кровью и потом достали, потому что преступление как бы ложилось на нас: то ли мы не уберегли, то ли украли.
Он сознался и сказал, где спрятал деньги. И как-то очень тихо загнулся - сердечный приступ... От страха, конечно. Он так замандражил, когда нас увидел. Витька раскололся насчет твоего Сашки, - что вторая половина денег у него. Неужели ты думаешь, что тебя я не расколю?!
И давно бы прихватили тебя, да судили нас, сотоварищ мой умер, не выдержал, а меня вот выпустили и я сразу к вам, но твой ушел от возмездия, а ты осталась и отвечать тебе теперь сполна!
Лина слушала его уже как бы потусторонне: все, что говорил этот человек, казалось диким и невозможным, но вместе с тем, многое вдруг стало приходить ей на память.
– Ну, давай, раскошеливайся, Полина Петровна, - сказал ей этот человек довольно мирно.
Он развалился на стуле, пистолет лежал на колене.
– Не унес же капусту твой любящий муж с собой на тот свет.
– Он опять захохотал, и Лина вдруг услышала какие-то знакомые нотки в голосе.
Она напрягла память и все прояснилось!