Извините, но я люблю злодея!
Шрифт:
— Видеть, как с тобой сближается инкуб намного больнее, — отметил Элвин, при этом тихо фыркнув. — Я держу эту парочку рядом только для того, чтобы старейшины не решили устроить здесь отбор невест. Тогда в замке и яблоку некуда будет упасть. Я уже давно для себя всех отобрал. Нужно лишь чуть-чуть подождать. Когда мы избавимся от Великого Бедствия, то тут же вернёмся домой. Ты, я, Алан и Виноградик. Все вернёмся домой и будем жить, как раньше. Ты ведь этого хочешь, верно?
— Да, — с улыбкой кивнула.
— Вот и хорошо. Подожди. Лишь немного. Совсем немного… ладно?
После этих слов Элвин приблизился ко мне и нежно поцеловал, продолжая обнимать и изредка поглаживать моё тело, проводить ладонью до бёдер. Возможно, он и сам не осознавал, что делал, и действовал инстинктивно, но если одна его рука до сих пор сжимала мои руки над головой, то вторая плавно задирала юбку, обхватывая пышное бедро и позволяя закинуть ногу на него.
Голова закружилась и окончательно избавилась от любых умных мыслей. Да вообще от любых. Было только одно — желание. Я безумно желала этого парня. Давно, страстно и безудержно. Так сильно, что его поцелуй казался слаще любого пирожного, которое я когда-либо пробовала. Мне хотелось его съесть, и, судя по действиям Элвина, он чувствовал то же самое.
— Я знаю, кто такие инкубы, — слышала шепот на ухо. — Но уверяю, Элион: я значительно лучше.
Да кому нужна подделка, когда есть такой аппетитный оригинал? Его поцелуи перешли на шею, оставляя каждый раз лёгкое алое пятно, словно знак собственности. После жаркое дыхание скользнуло к грудям в области ложбинки. Я ничего вокруг не замечала. Просто получала и отдавала, слыша звон колокольчиков, словно наступило рождество. Но тут…
— Кха!.. — вырвалось у него, после чего парень сжался, обхватывая грудь руками.
Это были не колокольчики, как я подумала вначале, а цепи, сковывающие Элвина. И теперь они буквально разрывали его на части. Особенно та, что проходила сквозь его тело.
— Элвин! — обеспокоенно воскликнула я, приняв сидячее положение, и не знала, что сделать, чтобы помочь ему. Как ни странно, но единственное, что я могу, — это просто уйти. — Я… Сейчас. Подожди, — попросила парня, уже скидывая ноги с кровати и собираясь быстро встать, но тут же почувствовала, как меня обхватили вокруг пояса и не позволили уйти.
— Нет… — услышала его шепот в плечо. — Нет…
— Элвин, тебе же больно! — не скрывала беспокойства.
— Ерунда, — отмахнулся он, ещё крепче сжимая меня. — Не прикасаться к тебе больнее. Элион… я так скучаю. Прошу, не уходи.
— Но… Но, Элвин, — чуть ли не плача произнесла я, чувствуя, что и моё сердце также разрывается на части.
— Каждый раз, когда тебя нет рядом, все мысли только о тебе, — не сдавался парень. — Я закрываю глаза, но вижу твои светлые волосы, твои аметистовые глаза и слышу твой звонкий смех. Но когда открываю их, тебя нет. Мне всё равно на боль, только… не уходи.
Я обернулась и посмотрела на его расстроенное лицо. Когда он вроде бы и пытается улыбнуться, но в глазах так много грусти и одиночества, что сердце обливалось кровью. Невыносимо.
— Я не ухожу, — отозвалась я, обхватив его лицо руками, после чего поцеловала сначала глаза, а после и губы. — Я буду здесь. С тобой. Давай немного увеличим дистанцию, но я буду здесь. Когда ты проснёшься, я так же буду здесь. Как ты и сказал, осталось не так уж и много времени. Мы уже через столько прошли, что всего каких-то пару дней — и Великое Бедствие покажется нам песочницей для детишек. А после… — усмехнулась я, смотря прямо ему в глаза. — После того, как мы избавимся от этого чертового Бедствия и проклятия… клянусь, я лишу тебя невинности до свадьбы или хотя бы обручения. Чмок!
И именно с этими словами я поцеловала его в кончик носа. Глаза Элвина в тот момент распахнулись, а дыхание стало сбивчивым. Бледные щёки покраснели, сливаясь с алым взглядом, но самое главное не это. В истории мира демонов этот день был отмечен, как день, когда на территории замка Короля Демонов выросли и распустились невиданной красоты розы. Они были везде, обвивали стенки замка, цвели на безжизненных землях и даже на крыше.
Никто не знал, в чём причина такого феномена. И демоны дружно решили списать это на приближение Великого Бедствия. Но это уже ненужные детали…
Когда живёшь в мире демонов, трудно ориентироваться во времени. Нет ни часов, ни солнца, ни каких-либо ещё временных ориентиров. Хотя если ты обладаешь магией, то ещё как-то можешь с этим разобраться, но для обычных обывателей вроде меня это слишком трудно.
Хотя я практически всё время проводила с Аланом и Виноградиком за играми в шашки. И должна признать, что не очень приятно, когда тебя обыгрывают крылатый кот и восьмилетний мальчик. А вот у этих двоих практически всегда была ничья.
В любом случае, меня старались одну не оставлять, ведь таков был приказ Элвина. И Алан с Виноградиком непременно с ним согласились. Особенно после того, когда Элвин вскользь упомянул нездоровый интерес инкуба к моей персоне.
Однако идиллия всё же вечной не была. Наконец-то настал долгожданный миг, когда в замок приехали старейшины из мира демонов, чтобы указать их Королю праведный путь. Не буду многого говорить о том, как они отреагировали на новый дизайн замка. Кое-кто из старейшин в тот момент потерял сознание. Другие — также лишились чувств с пеной у рта, когда увидели, как стражники в фартучках подметают пол в замке и вытирают пыль, периодически поедая розочки, которые цвели буквально повсюду.
Для старейшин, которые на своём веку повидали как минимум троих Королей Демонов, это было сложно принять. Для них это было кощунством, кошмаром наяву, проклятием, насланным одним из врагов. Они верили в одну неоспоримую истину — демоны должны служить злу. Нести разрушение, убийство, грабёж, злодейство и крики боли их врагов. Вот для чего они служат. А враги у демонов — все, кто не демоны. Да и некоторые демоны — также враги.
Весело, не так ли? Это противоречит всему, чему я тут в последнее время обучала своих новых знакомых. Поэтому многие старейшины, решив, что большинство демонов уже не изменить, решили их всех поубивать и заменить новыми: более агрессивными, жестокими и готовыми на самые грязные поступки.