Извините, но я люблю злодея!
Шрифт:
Чтобы страшный или непривлекательный человек выжил в здешних условиях, есть несколько вариантов. Первый – самый адекватный: держись подальше от красавчиков. Просто изолируй себя там, где их нет. Тогда ты можешь быть счастлив и жить в своё удовольствие.
Второе – стань злодеем. Даже если ты этого не хочешь, общество так или иначе будет смотреть в твою сторону, как на кого-то, кто замышляет что-то коварное. И, если произойдёт что-то плохое, ты будешь первым, на кого падёт подозрение. Потому что ты страшный. Потому что таких никто не любит.
Также есть и третий вариант, и именно его выбрала я – будь идиотом. Когда человек страшный, так ещё и глупый, то единственное, что он вызывает, – жалость. И, если что-то происходит плохое, никто не думает, что это его вина. По их мнению, на подобное злодейство у человека просто не хватило бы ума. Но, если с этим человеком произойдёт что-то плохое, они также особо шевелиться не будут. Ну, умер и умер, грустно, конечно, но что поделать?
К чему я клоню? Да всё просто: хоть я и хочу сменить свою конуру, из которой исходит зловонный запах и сырость, на что-то более приемлемое, пока позволить себе этого не могу. Покажу, что с мозгами у меня всё хорошо, – автоматически перейду на сторону злодеев. А оно мне нужно?
Да уж, смотря на себя в зеркало, могу со смелостью сказать: с этим телом нужно что-то делать. И срочно. Хотя это будет очень трудно… Начнём с элементарного – гигиена. Для меня было чем-то диким и неестественным, когда я узнала, что большинство слуг нормальную человеческую ванну принимают один раз в месяц. А так либо обтираются влажными тряпками, либо используют воду после своих хозяев, когда те уже искупались. Хотя многие горничные из таких же аристократичных семей, просто статусом ниже. И для них это норма? Но, похоже, здесь дурной тон выглядеть лучше господина, которому ты служишь.
Более того, хоть я и читала о том, что аристократы не привыкли купаться самостоятельно, но три служанки на одну девушку? Серьёзно? Хотя именно так принимала ванную моя так называемая сестра Аннабель. А ведь к ней такое отношение с самого детства, в то время как на Дурнушку даже не обращали внимания. Возникало чувство, что родители этих сестёр не могли иначе, кроме как увеличить свою любовь вдвое и перенести её всю на младшую. Возможно, они боялись, что их старшая дочь просто не выживет и не достигнет даже подросткового возраста.
В итоге за девушкой никто не ухаживал, не учил, как это делать, не объяснял элементарные основы гигиены, и она принимала это как должное.
Бедное дитя.
Хотя для местных она уже считалась старой девой.
Поясню ситуацию. Золотое время, когда тебе позволено всё, когда ты прекрасен и телом, и душой, и в это время большинство девушек выходят замуж – в семнадцать-восемнадцать лет. У парней золотое время приходит приблизительно в девятнадцать-двадцать лет. В двадцать один они принимают на себя обязанности глав семей и начинают заниматься управлением хозяйства. Если к этому моменту мужчина ещё не женат, то на него смотрят, как на мальчика, который ещё не наигрался. А это очень сильно влияет на семейный бизнес, особенно, когда необходимо заключать различные торговые сделки.
Но это ладно. У парней с этим проще: найти жену не столь проблематично, как девушке отыскать супруга. После восемнадцати большинство девушек теряет игривость и привлекательность, после чего они автоматически становятся, своего рода, бракованными.
Дурнушке, если я не ошибаюсь, около двадцати двух. Она старше своей сестры Аннабель, которая как раз находится в золотом возрасте, на пять лет. Она выгодно выйдет замуж за герцога Фредерика, у которого также подходящий возраст – девятнадцать лет.
Они эмоциональны, горячи и полны страсти. Что ещё нужно дешёвому романчику?
Однако до этого нужно ещё дойти. Основные события романа ещё не начали происходить. Нужен катализатор того, что заставит Аннабель приходить сюда чуть ли не каждый день. Она и так здесь постоянно, но причина её появления – её любимая старшая сестрёнка, Дурнушка, которой она вечно приносит корзинки с жирнющими пирожками.
Нет, серьёзно. Эти пирожки буквально насквозь пропитаны растительным маслом или жиром. Не ясно, на чём вообще оно готовилось. Причём так много… А потом спрашивается: откуда у Дурнушки избыточный вес? Эти люди вообще хоть что-то знают о здоровом питании? Только глядя на этот сгусток углеводов и холестерина, чувствую, как сердце начинает покалывать. Сердечный приступ, не меньше.
Боже правый…
Но Аннабель была счастлива приносить весь этот источник жира и грустила, когда её сестра ничего не ела.
– Ах, Дурнушка! – взволнованно произнесла она, обхватывая свои щёки ладошками. – Тебе не нравятся пирожки? Может, мне принести что-то ещё? О! Точно, я знаю, что в одном магазинчике в городе начали продавать удивительные сладости. Тебе понравится! Обещаю!
На это я могла только улыбаться. Такова моя роль. В мыслях же я задавалась вопросом: моя так называемая сестра что, совершенно не видит, во что превращается её «любимая сестрёнка»?! Да я скоро в дверной проём боком проходить буду! И глаз не будет видно: они заплывут толстыми щеками!
И видят небеса, я хотела вправить мозги этой деточке, дабы преподнести урок касаемо правильного питания, но нет… нельзя. Поэтому с болью в груди и стыдом на вопрос: «Тебе нравится, Дурнушка?» Я отвечала:
– Дыа… Ха-ха-ха!
Позор!
***
Я думала, что мне здесь ничего толкового не поручают, но было кое-что, чего всё же никто больше не мог сделать. Однажды другие горничные позвали меня, когда девушки застряли в коридоре с подносом еды перед одной из дверей.
Они всё время переглядывались, словно чего-то боялись, но, смотря на меня, тут же натянуто улыбались, дабы не спугнуть.
– Дурнушка, держи, – произнесла одна из горничных, передав поднос с едой.
Хм… Что тут у нас? Горячий чай, пара ломтиков хлеба, омлет, салат и небольшое фруктовое пирожное. Похоже на обычный завтрак. Зачем они мне это передали, если мы уже все позавтракали часом ранее?
– Ты же хорошая девочка? – спросила всё та же горничная, продолжая лживо улыбаться. – Тогда отнеси еду нашему господину, а после возвращайся.