Извивы памяти

Крелин Юлий Зусманович

А какая была прекрасная вещь дома творчества! Сколько радостей и удобств для работы было в «Дубултах», «Пицунде», «Переделкине» и в других замечательных местах. Но и там порой приходилось унижаться, просить… Не было какого-то места, чтобы за мыслимую плату снять номер и работать, а рядом чтобы были друзья-коллеги. А мы бы там и работали, и куражились. Раньше бывала такая возможность, не всегда, но бывала, а самое главное, были мы молоды.

И сейчас, когда ностальгически вспоминаешь хорошее прошлое, забываешь, что главное было в нашем возрасте — здоровье, друзья…

Иных уж нет, и мы уходим.

То ушедшее время не способствовало ни здоровью, ни долгожительству, но, может, внутреннее сопротивление ему улучшало нашу творческую потенцию.

Впрочем… быть может, все это моя фантазия.

Что ушло, то ушло. И мы простились с ним без сожаления.

Но не найти мне сил и слов выразить боль и горечь по ушедшим друзьям.

Вот где основа ностальгии — друзья.

Содержание

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

Феликс Светов. Московский чудак

Вступление

ИЗВИВЫ ПАМЯТИ

Что вас привело на эти похороны?

Где живем!

Мой первый лоббист

В поликлинике

Первый гонорар

Сахарная шляпа

Умный, умный, а дурак

Вещество

Грыжа преходяща — цензура вечна

О Коле Глазкове

Юрка Зверев, Солженицын и другие

Эпилог судьбы

Чело века

Промельк вспоминания

"Этого я вам не прощу, товарищ Семичастный"

Солдат партии

Дубулты

Папка Фазиля

И один в поле воин

Рожа поэта

Битва за машину

Не в том суть

Я в ЦК нашей партии

Вот в таком разрезе

Говорили, говорили… сказали

И так ведь все

В начале было Слово

Ну и хватит об этом

На вырост

Толпы божественная сила

Суета сует

Не суди — ибо не все видишь

Алаберность

Заграничная штучка

Расковался…

Зямин голос

Как нага высокая нога

Кепка Окуджавы

Большая жизнь в маленьком городке

ПРОЩАНИЯ

"Пошто слеза катится"

Очень удачная жизнь

Memento… No nocere…

Завершение

Юлий Крелин. Извивы памяти (врачебное свидетельство). — М.: Захаров, 2003

издательство: Захаров И. В.

год издания: 2003

место издания: Москва

язык текста: русский

язык оригинала: русский

тип обложки: Твердый переплет

формат: 84х108 1/31

страниц: 285

тираж: 3000 экз.

isbn: 5-8159-0289-6

Крелин Ю. Извивы памяти

М.: Захаров, 2003. – 286 с. 3000 экз. (п) ISBN 5-8159-0289-6

Всякий писатель – немножко доктор, даже если он сам о том не подозревает. Но если доктор – настоящий писатель, две эти ипостаси соединяются в главном гиппократовом принципе: «Не навреди!». Юлий Крелин – как раз такой случай. Читатели семидесятых годов отлично помнят его повести о хирурге Мишкине – но не повороты сюжета, а особый их аромат. И не сказать «дух эпохи» – эпоха-то была затхлая, душная. Просто аромат того времени, когда трава была зеленее, а все мы – моложе. Скромные интеллигенты-работяги видели в героях Крелина себя. Крелин – очень

добрый писатель, он не любил зла. Но в жизни не у всех историй бывает счастливый конец. Прообраз хирурга Мишкина, замечательный врач Михаил Жадкевич умер от рака. А книга Крелина – настоящий путеводитель по советскому абсурду, социальному и литературному... «Беккет, Ионеско, Кафка – спрячьтесь! Жизнь, она и проще и богаче». Добавьте к этому портреты современников – Карякин, Солженицын, Эйдельман, Казакевич, – яркие и неожиданные, а также «всякие пустяки, что так меняли наш быт и психологию». Главлит, ОВИР, заявление на машину... Забытые знаки ушедшего времени.

Ольга Седова. Оружие “первое” и “третье”

"Знамя" Ежемесячный литературно-художественный и общественно-политический журнал

№ 9 2004

РЕЦЕНЗИИ: ...Ольга Седова. Юлий Крелин. Извивы памяти; Эдуард Гальперин...

Оружие “первое” и “третье”

Юлий Крелин. Извивы памяти (врачебное свидетельство). — М.: Захаров, 2003; Эдуард Гальперин. Нехирургические мысли (И вновь возвращаюсь к себе...). — М.: ОГИ, 2003.

 “Три оружия есть у врача: слово, растение и нож”, — утверждал Авиценна. Первым любой врач, независимо от специализации, должен владеть (а не только психотерапевт). Второе — наиболее часто употребляемое, сегодня на помощь растению пришли достижения современной фармакологии. Третье — самое эффективное, но — только если никак без него не обойтись...

В законах Хаммурапи есть потрясающий пункт: если врач оперировал больному глаз, а после операции больной слеп, глаза лишали врача.

В средние века хирурги долгое время принадлежали к гильдии цирюльников — лекари отказывались признать их “своими”...

В прошлом году, одна за другой, вышли две книги, написанные врачами-хирургами. Книги абсолютно разные, но объединенные профессиональной общностью представителей “третьего” оружия. Владеющих и “первым”. У двух хирургов-писателей не могло не найтись точек пересечения. Неудивительно, что Э. Гальперин одно из своих эссе начинает крелинской цитатой из романа “Хирург”: “У хирурга нет свободы выбора, так как диагноз определяет тактику”.

Мало найдется профессий, в которых результат выступал бы настолько зримо: умирал человек — и вот, надо же, хирург спас! Юлий Крелин против того, чтобы хирургов изображали как сверхчеловеков. Работа крайне тяжелая, далеко не “чистая” — стоит только посмотреть на хирургов во время операции! — и красота ее доступна только профессионалу.

Размышляя над тем, является медицина в большей мере наукой или искусством, Э. Гальперин приходит к выводу: “Хирурги часто вспоминают случай, который на них произвел большое впечатление и укрепил в определенном мнении. Если к этому прибавился еще один случай... хирург нередко укрепляется в мнении, и безапелляционно его проповедует, и им пользуется на практике. Конечно, это больше от художника... Хирургия как наука основана на статистике, которая всегда оставляет место противоположному случаю”. Крелин же причисляет хирурга к “рабочим”: “И у станка стоим, и дежурства по сменам, и уж объект-то действий — материальнее не бывает...”.