Извлекатели. Группа "Сибирь"
Шрифт:
— Мотор, если замаскировать, вполне можно к делу пристроить. Племянника попрошу, он новый кожух добудет, — капитан тоже мечтал.
— Никаких пристроить! Полная зачистка, без всяких сожалений, — строго напомнил Павел. — Концы в воду. Парни, не сбивайте человека.
Щеглов в ответ тяжко вздохнул, с сожалением покачивая подбородком.
Пожалуй, нет ни одного по-настоящему заядлого рыболова, который бы не слышал о легенде советского, а затем и российского маломерного судна «Казанка». Оставаясь одним из самых популярных плавательных средств на территории стран СНГ по сей день, и в любой из реальностей,
В своё время это была единственная лодка с мотором, массово выпускаемая на территории бывшего СССР. Начали появляться модификации, и по уверенности поведения на воде безоговорочным лидером стала специальная модель для черноморцев — «Южанка». Особенностью изделия стало появление на бортовой и кормовой частях судна почти трёхметровых булей с объёмом пятьдесят два литра. Черноморцы использовали рифлёное днище и палубу, что позволило увеличить остойчивость судна, и не скользить по палубе при перемещении. При заполнении трюма «Южанки» водой она оставалась непотопляемой даже при нахождении на ней трёх человек, в то время как первая, «чистая» модель при попытке перемещения по кокпиту сразу шла ко дну. После того, как было установлено, что применение булей у «Южанки» увеличивает безопасность использования лодки, точно такую же конструкцию получило изделие с названием «Казанка-М».
Применение булей в «Южанке» повлияло не только на технические параметры лодки, но и на её внешний вид - лодка стала крылатой. Действительно, жалко топить такую красоту.
— Топим лодку, — решил Щеглов. — Форпик пробить топором и пару дыр прорубить в днище. Только не здесь. Оттащите её подальше, ребятки? Я ведь в этом месте почти каждую навигацию стою. Годами, старожил, так сказать. И всё, что здесь может быть найдено, со мной и свяжется.
— Сделаем, — коротко пообещал группер. — А с трупами что? Тоже в воду?
— Ещё чего не хватало, говном таким Енисей поганить! Утилизирую их в реакторе. Чтобы только пепел остался. Пепел штука нейтральная.
— Вы это серьёзно? — не поверил я своим ушам.
— А чего ты сморщился? Мусор к мусору. И никаких следов, с гарантией, — осклабился капитан сборщика. — Кранами прихватим, и в три переноса уложим на лоток подающего механизма. Пойду, включу реактор на максимальный режим, пусть греется.
Через десять минут электрического света вокруг стало побольше, судовые прожектора залили жёлтым место проведения работ. На затопление пиратского судна ушло полчаса, работали ниже по течению, там, куда вдоль поверхности реки добивали мощные судовые прожектора.
Глубоких полиэтиленовых мешков, способных принять и укрыть трупы полностью, на судне не оказалось. Начли шаманить со стандартными мусорными, старясь сделать полностью закрытые коконы.
— Дурная работа, — ворчал Потапов, брезгливо глядя на свои одноразовые перчатки с резиновыми пупырышками. — Пошли они прямиком к дьяволу, почести какие... Зацепить петлёй за ногу и зашвырнуть!
— А если с реки кто увидит? — возразил капитан.
— В такой темноте?
— Всяко может быть, — философски заметил активно помогающий нам юнга.
Немного успокоившегося Богданова, который поначалу был готов панически загнуться от потери крови, переправили на центральный пост в рубке. Уж сидеть и наблюдать он точно может.
— Всё на свету. И тут раскоряченный трупак летит над палубой!
Воображение у Николая, вижу, отменное. У меня, впрочем, тоже. Представить такую хоррор-картинку было несложно. Бр-р... Фильм ужасов.
— Без халтуры обойдёмся, — твёрдо ответил Щеглов. — Делай хорошо, и будет хорошо. Постойте! Всё хочу спросить, почему вы мимо не пошли, зачем в нашу сторону свернули?
— Так мы же того, подзаправиться хотели, соляркой залиться, — улыбнулся ему Ваня Потапов.
— Подзаправиться?! — выпучил глаза Щеглов. — Господи, они заправиться хотели... Вот это заправочка вышла!
И он несколько истерично рассмеялся в усы.
Операция «Утилизация» закончилось быстро.
Тела были переправлены на палубу модуля, а там к экспериментальной печи, которая алчно гудела в ожидании жертвоприношения. Не обошлось без эксцесса. Первого убиенного запихали в топку аккуратненько, без лишней суеты, зашёл как по маслу. А вот при транспортировке главного захватчика тонкий пластиковый кокон разорвался, гневно раскрылся, не желая держать эту гадость в себе, и раскоряченный труп партизана всё-таки явился зрителям во всём ужасе огромной изломанной куклы.
— Говорил же! — торжествующе напомнил Иван, показывая пальцем на чудовищный извивающийся силуэт.
— Ёлки сухие вам в задницы и три ржавых якоря вдобавок! Да пихайте же его быстрей, чего спите! Вторую ногу ловите, вторую, мать его! Да не багром тыкай, руками хватайте, не пнёт! — нервничал капитан, удерживая правую ногу трупа на металлическом лотке подающего механизма. — Вы что, труп никогда не складывали? Коля, майнуй помалу!
Страшно гудело адское пламя, что-то постоянно щёлкало и трещало, нагнетая остывший воздух над палубой, надсадно выли мощные вентиляторы системы поддува, яркие огненные всполохи, вырываясь из открытого жерла реактора, бесенятами плясали на наших руках и лицах. И в этой немыслимой какофонии чудились всхлипывания и крики. Наверное, там уже начал вершиться Суд Божий.
— Закрывай к херам! Затвор тяни, двумя руками! — скомандовал Щеглов, и я с силой налёг на изогнутый рычаг затвора.
Клац! Стало тише. Фу-у…
Только сейчас я заметил, что на палубе модуля мерзко воняет перегнившими отходами. Не успели они утилизировать часть собранных мешков.
— Всё, пойдём на судно, надо душ принять, смыть бациллу всяческую, отряхнуть прах, — скомандовал капитан.
— Амбре действительно ядовитое, — заметил Кромвель, перешагивая на борт сборщика. — Не перетащить ли раненого на природу, на чистый воздух? Изба на берегу стоит пустая. И никакой заразы.
— Да она почти всегда пустая, — быстро подтвердил Щеглов. — Кто ж в неё добровольно заселится из знающих.
— Какая-то история? — вяло, больше из вежливости поинтересовался группер.
— А как же! У нас тут, куда ни плюнь, везде страшная история, край такой. Это Чёрная изба, так люди её и называют. По слухам, здесь жил свирепый маньяк, прикидывающийся обычным рыбачком. Заманивал неудачных любителей на свежую копчёную рыбку, а затем разделывал их на мясо. Что-то студнем жрал, остальное живаком.