Извращенная Гордость
Шрифт:
Взрыв ярости наполнил меня. Я хотел ее для себя, хотел остаться единственным мужчиной, который когда-либо пробовал эти идеальные губы, который когда-либо заявлял на нее права, но больше всего я хотел, чтобы она тоже этого хотела. Я проглотил свою ярость.
— Даже это, — сказал я и продолжил хриплым шепотом, — Я не остановлю тебя. Я не буду наказывать тебя за это.
Она понимающе улыбнулась.
— Но ты убьешь любого, кто прикоснется ко мне.
Я приблизил наши губы.
— Не просто убью, а уничтожу самым жестоким способом за то, что они прикоснулись к тому, чего недостойны.
В ее глазах мелькнул вызов.
— Ты достоин?
Я завладел ее ртом, жестко и отчаянно, прежде чем отстраниться.
— О нет, Ангел. С того дня, как я увидел тебя, я знал, что я наименее достоин из всех.
Я не должен был прикасаться к ней, но я был гребаным ублюдком и взял все, что она хотела дать.
Она подняла голову и посмотрела на меня. Она медленно расстегнула мою рубашку, одну пуговицу за другой, и она подалась под ее изящными пальцами. Она положила ладонь мне на грудь, на сердце.
— Есть ли там что-то, способное на любовь?
Моя гребаная грудь сжалась.
— Что бы там ни было, оно твое. На какую бы любовь я ни был способен, она и твоя тоже.
Она обхватила мое лицо ладонями, ее глаза были свирепыми, почти жестокими в своей интенсивности.
— Ты безнадежен, Римо, — прошептала она, и я горько улыбнулся, потому что знал это.
Она покачала головой.
— Но и я тоже, потому что даже свободна делать, что хочу, я выбираю тебя. Я не ангел. Ангел не полюбил бы такого человека, как ты, но я люблю. Я люблю тебя.
И она поцеловала меня грубо, жестокость, с яростью и любовью, и я поцеловал ее в ответ с той же любовью, с той же яростью.
Эта девушка украла мое черное сердце. С первого взгляда мне захотелось обладать ею. Сначала уничтожить наряд, а потом Данте, потому что это стало непреодолимой потребностью, ненасытной тоской. И в конце концов, Серафина была той, кто владел мной, черным сердцем, осужденной душой, израненным телом.
Каждая чертова часть меня принадлежала ей, и если бы она позволила, я был бы ее до последнего дня.
СЕРАФИНА
Мое сердце горело от эмоций. Свирепо. Римо признался мне в любви. Что-то, о чем я никогда не думала. Этот жестокий человек владел моим сердцем, и я не хотела ничего другого.
Поцелуй Римо был яростным, резким. Потом он отстранился.
— Выходи за меня.
Я замерла. Это был приказ. Римо не был человеком, который просил что-то. Я медленно прислонилась к стене, вглядываясь в его глаза.
Он не дал мне отступить. Он снова поцеловал меня, но уже мягче.
— Выходи за меня замуж, Ангел.
Это все еще не было вопросом, но его голос больше не был доминирующим. Он был мягким, неотразимым, грубым.
— Стать Фальконе? — прошептала я ему в губы.
— Стать Фальконе. Стать моей.
Я улыбнулась.
— Я была твоей долгое время.
— Это значит "да"? — спросил он, его рука скользнула по моему бедру, поглаживая, отвлекая меня.
— Да. — прошептала я.
— Серафина Фальконе, — пробормотал он. — Мне нравится, как это звучит.
Я улыбнулась, потому что это фамилия звучало правильно, более правильно, чем Манчини, когда либо.
Была ли это любовь? Было ли это безумием? Мне было все равно. В любом случае это было совершенство.
Г Л А В А 31
• ------ ------ •
СЕРАФИНА
Я необъяснимо занервничала, когда Римо сказал, что хочет объявить о нашей свадьбе своим братьям и Киаре на следующий день. Мы все собрались на кухне за завтраком, Невио сидел на коленях у Киары, а Грета на моих.
— Вас ждет новая свадьба, — неожиданно сказал Римо.
Все взгляды метнулись от него ко мне. Мои щеки вспыхнули. Я не была уверена, что Савио и Нино думают об этой ситуации. Адамо и Киара любили меня, но двое других …
— Нам позволят кого-нибудь похитить? Или хотя бы пролить кровь? Поскольку ты уже пробовал товар раньше, традиция кровавых простыней не будет, — протянул Савио, ухмыляясь.
Римо перегнулся через стол и ударил его по голове. Савио только усмехнулся.
— Будь осторожен, я не пролью твою кровь.
Адамо улыбнулся мне, затем закатил глаза Савио. Киара встала и передала Невио Римо, чтобы обнять меня.
— Я так счастлива.
Савио и Нино определенно не выглядели несчастными, но их реакция не была такой восторженной, как у Киары или Адамо, не то, чтобы я ожидала этого.
Когда Савио встал, чтобы ответить на звонок, я последовала за ним, но подождала, пока он закончит, прежде чем подойти к нему. Заметив меня, он с любопытством посмотрел на меня. Он больше не был похож на подростка, особенно теперь, когда у него появилась щетина.
— У нас все хорошо? — спросила я.
— Если ты говоришь об инциденте с супом, то я забыл. Поверь мне, большинство людей хотят сделать мне хуже, особенно девушки, поэтому я научился не держать обиды. — он пожал плечами. — И мы были теми, кто держал тебя в плену, так что у тебя больше причин злиться.
— Правда. Но моя семья похитила твоего младшего брата и чуть не убила старшего, так что мы квиты?
Выражение лица Савио на мгновение напряглось при упоминании моей семьи, и мой собственный желудок болезненно сжался.